Я остро интересуюсь бытом интеллигенции русской, люблю её, считаю хотя и слабым, но очень важным слоем в стране. Судьбы её мне близки, переживания дороги, значит, я могу писать только из жизни интеллигенции в Советской стране. Изпод пера выходят вещи, которые порою, по-видимому, остро задевают общественно-коммунистические круги. Я всегда пишу по чистой совести и так, как вижу! М. Булгаков. 22 сентября 1926 г.
своеобразие жизненного опыта Михаила булгакова Михаил Афанасьевич Булгаков родился в Киеве 15 мая 1891 года в многодетной (семеро братьев и сестёр) семье профессора-богослова Киевской духовной академии Афанасия Ивановича Булгакова. Оба деда будущего писателя были орловчанами: дед со стороны отца – священник Сергиевской кладбищенской церкви в Орле, дед со стороны матери Варвары Михайловны – протоиерей Казанской церкви в Карачеве Орловской губернии. В Киеве начала XX века, городе, который не только определит затем всю атмосферу романа «Белая гвардия», но и особый «южнорусский» дух поэтики писателя, свободу и изящество сюжетосложения, Булгаков окончит Александровскую гимназию (в 1909 году) и университет. Он получит диплом врача. Летом 1916 года Булгаков работает в госпиталях Красного Креста на ЮгоЗападном фронте, а затем – вплоть до марта 1918 года – земским врачом в селе Никольском Смоленской губернии и в Вязьме. После взятия Киева в августе 1919 года белой армией Деникина – а до этого Киев пережил власть ставленника кайзеровской Германии гетмана Скоропадского, возведённого на трон в киевском цирке (!), Петлюры, большевиков (именно эту подробность писатель отразит в пьесе «Дни Турбиных») – Булгаков был мобилизован и отправлен на Северный Кавказ военврачом. Во Владикавказе он и остался после поражения белой армии. Но уже не в качестве врача, а в качестве начинающего писателя. Здесь Булгаков написал пять пьес, три из которых были поставлены в мест
Михаил Афанасьевич БУлГАКов (1891–1940)
56
Русская литературa XX века ном театре. С этим литературным багажом, впоследствии Булгаковым уничтоженным, молодой писатель появился осенью 1921 года в Москве. Чем важны эти годы – бытовых неустройств, мизерных заработков секретаря ЛИТО1 и даже конферансье в крошечном театрике на окраине, поденщика-хроникёра в газете «Гудок» – в судьбе Булгакова? Москва многое дала вчерашнему киевлянину, жившему до революции в своеобразной «оранжерее», за кремовыми шторами уютной квартиры, но многое и отняла. Ведь почти все герои Булгакова (как и он сам) будут жить в весьма пёстром, но однообразном жизненном слое – под вечным гнётом управдомов, в тесноте коммуналок и кухонь, в состоянии боязни невыплаты гонорара, банкротства журнала и издательства, снятия цензурой спектакля или повести... В ближайшем литературном окружении Булгакова в Москве (в частности, в редакции «Гудка») оказались Ю. Олеша, И. Ильф, В. Катаев и др. Первые крупные публикации Булгакова, связанные с его журналистикой, с фельетонами в «Гудке», с впечатлениями владикавказского периода – повесть «Записки на манжетах» (1922–1923), рассказы «Похождения Чичикова», «Красная корона», «Чаша жизни» (все – 1922), «Ханский огонь» (1924). В 1924–1925 годах в альманахе «Недра» появились сатирические повести Булгакова «Дьяволиада» (1924, № 4) и «Роковые яйца» (1925, № 6). В 1925 году в том же сатирическом ключе написана (до публикации дело не дошло) повесть «Собачье сердце». В 1925 году в журнале «Россия» были опубликованы две части романа «Белая гвардия», любимого романа писателя. После этой публикации, отказа писателя от подчёркнуто негативной оценки белого офицерства, Булгаков был объявлен антиреволюционным писателем, апологетом белой идеи. Зловещая тень над всей последующей работой писателя ещё более сгустилась после блистательного успеха пьесы «Дни Турбиных» (1926), написанной во многом на основе романа, но в то же время являющейся самостоятельным произведением. Даже тот факт, что на спектаклях во МХАТе (больше пьеса нигде не шла, и успех её приписывался исключительно театру) многократно бывал И.В. Сталин, не мог восстановить вокруг Булгакова нормальной творческой атмосферы. Он так и остался «необуржуазным драматургом», воплощением «булгаковщины» в глазах Л. Авербаха, В. Киршона, А. Орлинского, Ф. Раскольникова. В последующем Булгаков создаст немало пьес – блестящую сатирическую комедию «Зойкина квартира» (1926), имевшую короткую сценическую судьМ.А. Булгаков. Худ. А. Куренин. 22 декабря 1923 г. 1Литературно-театральный отдел при Наркомпросе.
57
Михаил Афанасьевич Булгаков бу в театре им. Евг. Вахтангова, «Кабалу святош», поставленную МХАТом в 1936 году, пьесу «Бег» (1928), не доведённую до премьеры, гротескную пьесу «Иван Васильевич» (1935), историко-биографическую пьесу о молодом Сталине «Батум» (1939)... Оказавшись в положении литературного изгнанника, в безвыходном положении писателя без книг, драматурга без спектаклей, Булгаков обратился с «Письмом правительству» (1930), в котором просил предоставить ему работу или «приказать... в срочном порядке покинуть пределы СССР». 18 апреля 1930 года Булгакову позвонил Сталин. Разговор приблизительно был таким: «– Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь. Далее последовали два вопроса: – А может быть, правда – вас пустить за границу? Что – мы вам очень надоели? – Я очень много думал в последнее время – может ли русский писатель жить вне Родины. И мне кажется, что не может. – Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?» Преуменьшать значение этого вмешательства Сталина, – в это же время спасавшего и «Тихий Дон» М.А. Шолохова, а позднее и жизнь его, – не следует. Во всяком случае, Булгаков обрёл возможность зарабатывать (ни одна из его трёх жён никогда не работала, он не отказывался от изысканных гастрономических привычек) и, главное, – он смог дописать роман «Мастер и Маргарита».
повесть «собачье сердце» (1925) – первый этап в осмыслении темы революции В повести «Собачье сердце» в лице домкома, возглавляемого демагогом Швондером, то и дело вползающим в квартиру-лабораторию профессора с «говорящей» фамилией Преображенский, добавился новый опасный вид, скорее, тип разрушителя, существа низкой культуры. Его создал, забыв об этической стороне любого эксперимента, сам Преображенский – из собаки Шарика и гипофиза убитого в драке пьяницы Клима Чугункина. Шариков не только сразу же вырвался из-под влияния Преображенского и его ассистента Борменталя (им утрачена даже природная собачья преданность!), но стал в руках Швондера страшной, всё более возрастающей силой. До роковой операции пёс Шарик верил: «Ошейник всё равно что портфель...» Теперь же это неразвитое, диковатое существо не только обретает портфель, волю к начальствованию, но и вытесняет из жизни, как некогда кошек, всё, что выше, сложнее его разумения. В финале повести и сам Швондер уже опасается Шарикова. К сожалению, швондеры покрупнее и повыше рангом сразу же подняли неистовый крик о «злостной сатире», «откровенном издевательстве».
58
Русская литературa XX века А между тем Михаил Булгаков к моменту создания «Белой гвардии» – и это одно из плодотворнейших открытий всей русской прозы XX века! – обрёл завидное всепонимание, объективное, сложное и многомерное. Оно заключалось в том, что революция для него не только «окаянные дни» (при всём обилии жестокостей и окаянства), не только «праздник трудящихся» (при всём обилии мощных народных характеров, выдвинутых ей). Революция и притягивала его, он сам был создан ею, вырван из приготовленной для него «биографии лекаря», и многим отталкивала, тревожила, вынуждала на противостояние тем, кто кошмарно извращал её суть, противопоставлял понятия «Россия» и «Революция». Булгаков не был изобличителем надуманного, утрированного «тоталитаризма», что ему иногда приписывают, он говорил: «Советский строй хороший, но глупый, как бывают люди с хорошим характером, но неумные».
дом турбиных как библейский ковчег на волнах потопа Роман «Белая гвардия» (1925) начинается с замечательной словесной, патетической и скорбной, увертюры: «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летним солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская – вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс. Но дни и в мирные и в кровавые годы летят как стрела, и молодые Турбины не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь. О, ёлочный дед наш, сверкающий снегом и счастьем! Мама, светлая королева, где же ты?» Подобная волнующая «энергия исторического пейзажа» (да ещё с небесными знаками вечного времени, с Венерой и Марсом) сразу захватывает читателя: реальная история, т.е. 1918 год, явно вписана в вечное время. Об этом же говорят и эпиграфы – из пушкинской «Капитанской дочки» и из Откровения Иоанна Богослова. Ускоряя бег времени, автор сразу же расширяет и круги, витки пространства, географию события. Революция изначально обозначена как трагическое действо, великая перемена – и для настоящего, и даже для прошлого. Ничто в романе не подгоняется под схему счастливого грядущего, которое, дескать, и оправдает все жертвы. Наоборот, всё настоящее делается пространством встречи, часто опасной встречи, с этим неопределённым, то чудесным, то чудовищным грядущим. А герои, совсем уже не дети – врач Алексей Турбин, замужняя сестра его Елена и семнадцатилетний юнкер Николка – как бы возвращены Рождеством в детство. Они пытаются присесть под новогоднюю ёлку, укрыться за ёлочным дедом и за матерью, сразу вспомнившейся, светлой королевой... Но её уже нет, и среди шутливых надписей на домашней изразцовой печи уже появился рисунок браунинга («ваше слово, товарищ маузер!»). Есть уже и подписи «Бей Пет
59
Михаил Афанасьевич Булгаков люру!», и пародийный приказ выдуманного комиссара Подольского района (в Киеве) некоего Абрама Пружинера, бывшего дамского портного... Булгаков и его герои в романе живут в рамках особой ситуации: назовём её «промежуточной», боковой для того времени. Борьбы белых с красными, темы «лебединого стана» в романе нет. И слова Цветаевой «белая гвардия – путь твой высок» лишь отчасти относятся к Турбиным и их друзьям Мышлаевскому, Студзинскому – они ещё не начали пути, почти не вышли из уютного уголка за кремовыми шторами. Правда, все их вылазки, выходы за его пределы – в промежуточную, не решающую ничего ситуацию борьбы гетмана с Петлюрой, на позиции в морозные ночи, на улицу, где идёт охота за офицерами, – поразительны по остроте восприятия. Практически одиночество Турбиных непоправимо, их «ковчег» хрупок. Однако это единственное, что имеет ценность в мире, лишённом ориентиров: абажур на лампе, кремовые шторы, Дом, прекрасный заснеженный Город священны. Уплотнённый фокус культуры никак не хочет сдаваться упрощению, примитиву. Турбины, правда, ещё не раздавлены, не надломлены. Хотя прежней игры жизни в них – в финале романа и пьесы – нет. «Кому – пролог, а кому – эпилог», – говорит в «Днях Турбиных» один из офицеров. Этот эпилог, может быть, страшен, но уже не велик. В целом же чувство катастрофы, гибели прекрасного мира и его культуры захватывает практически всех.
«Мастер и Маргарита» – повествование-лабиринт: взаимодействие трёх «романов в романе» – романа о пилате, о Мастере, о вторжении дьяволиады в Москву Предыстория романа «Мастер и Маргарита», над которым писатель работал вплоть до последних дней своей жизни, начинается в конце 20-х годов. Булгаков написал в 1929 году несколько глав «романа о дьяволе», но в начале 1930 года сжёг его: «бросил в печку черновик романа о дьяволе». Такое случалось с ним не раз: «печка – излюбленная редакция»... Сохранились, правда, три черновые тетради. Но к их спасению никакая Маргарита, выбрасывающая из печки голыми руками листы рукописи, не имела отношения. Видимо, уцелевшие материалы сберёг сам автор. Жена писателя – в то время Любовь Евгеньевна Белозерская – запомнила, что в «романе о дьяволе» был уже и чёрный кот «на толстых, словно дутых лапах», и «шабаш ведьм», и такого рода возгласы: «Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля!» Правда, не было ни Мастера, ни Маргариты, а о явлении дьявола, Воланда, в Москву лишь говорилось... набором названий романа: «Гастроль», «Чёрный маг», «Копыто инженера», «Великий канцлер». В 1931–1932 годах будут мелькать и такие варианты названия: «Консультант с копытом», «Чёрный богослов», «Он появился», «Подкова иностранца»... В окончательном варианте тема подковы – подарка на счастье – сохранится в той
60
Русская литературa XX века
драгоценной подкове, усыпанной алмазами, которую Воланд вынул из-под подушки и которую, как подарок, Маргарита уложила в салфетку. Исследователи внимательно проследили, как в 1933 году (время возобновления работы над романом) и позднее являлись на свет различные подробности: то имя жены Понтия Пилата Клавдии Прокулы, как известно пытавшейся спасти Христа, то поэта Бездомного, пишущего злые стихи о Христе в журнал «Богоборец». Ещё нет Берлиоза (он здесь – редактор «Богоборца»). Но уже во всех подробностях сложилась сцена беседы доверчивого поэта, вздумавшего, подобно Демьяну Бедному, замахнуться на Христа, и провоцирующего его на это учёного редактора на Патриарших прудах. Писатель уже видел и явление «консультанта», т.е. сатаны, и гибель Берлиоза под колёсами трамвая. Почему же читатель романа сразу «соглашается» с невероятным – с вторжением в беседу Берлиоза и Ивана загадочного незнакомца, без всяких доказательств рассказывающего, как «в белом плаще с кровавым подбоем» вышел судить Христа прокуратор Иудеи Понтий Пилат? Ведь этот рассказ, т.е. глава 2 в окончательном тексте романа, не только «разрезает» надвое всю наглядную, вполне будничную сцену на Патриарших, но вообще заставляет сразу верить в невероятное! Если учесть, что глава 3 начинается с жеста пробуждения на скамейке Ивана Бездомного («поэт провёл рукой по лицу, как человек, только что очнувшийся»), то интереснейший, драматичнейший рассказ о смене состояний Понтия Пилата, о его беседе с Иешуа и первосвященником Каифой, о помиловании разбойника Вар-раввана, – это невероятный сон, которому, правда, невозможно не верить? Подобное доверие к невероятному, а вернее, узнавание в Воланде сатаны, дьявола легко объяснить, хотя он представился весьма условно – «консультант», «историк». Обратите внимание, как часто в главе 1 мелькают слова с начальными буквами слова «чёрт». Тут и чертыханье Берлиоза: «Фу-ты чёрт!», и чёрный набалдашник трости консультанта в виде головы пуделя, и возглас Бездомного: «А какого чёрта ему надо?» И такая деталь: «бесшумно чертили чёрные птицы». И наконец – прямое признание Воланда: «Я – специалист по чёрной магии». Кто же, в конце концов, написал роман о Понтии Пилате? Ведь вначале, т.е. в главе 2, этот роман рассказывает Воланд, «чёрный богослов», затем его продолжает... во сне (гл. 16) Иван Бездомный в клинике, наконец, когда из «дома скорби», той же клиники, был извлечён Мастер, явилась на свет рукопись сожжённого романа и Маргарита жадно (гл. 25) читает продолжение (оно же окончание) романа. В главе 13 Мастер в ответ на просьбы Бездомного продолжить Постановка «Мастера и Маргариты» в Театре на Таганке. Режиссёр – Ю. Любимов. Мастер – арт. Дмитрий Щербаков. 1977 г.
61
Михаил Афанасьевич Булгаков
рассказ Воланда о Понтии и Иешуа отвечает: «А ваш знакомый с Патриарших сделал бы это (т.е. досказал... его роман!) лучше меня». Не в этих ли подробностях содержится ответ на вопрос: почему «рукописи не горят»? Почему так правдоподобно... невероятное? Да ведь даже и отрицательный Алоизий Могарыч, захвативший комнату Мастера, однажды пересказал ему... все замечания редактора: «Он попадал из ста раз сто раз». Может быть, именно многострадальная рукопись романа, отвергаемая критиками вроде Латунского, сожжённая самим Мастером, пересказываемая Воландом, вторгающаяся в сновидения Бездомного, и есть главный герой романа? Она не горит, потому что в ней гениально угадана, не сочинена, а как бы восстановлена в памяти универсальная, повторяющаяся реальность, перенесена Мастером на бумагу. Бумага горит... Но это, как заметил один из исследователей творчества Булгакова, «лишь внешняя оболочка созданного им произведения, его тело. Но помимо тела у рукописи есть ещё и душа». Нет ничего случайного и в том, что не горит именно рукопись о Христе, о поединке добра и зла, о муках Пилата. Этот поединок все «припоминают», варьируют, частично тоже угадывая его коллизии. Михаилу Булгакову слишком опротивел вид обезглавленных храмов, обличения Христа в «Новом завете без изъяна евангелиста Демьяна» (Д. Бедного). Слишком очевидным стало для него: отрицая Христа, разрушители России отвергали и идеи милосердия, добра. Воля автора ощущается в том, что не верящий в Христа, в инобытие Берлиоз сразу... отправлен в небытие. И отправлен он трагикомическим образом, по предсказанию «чёрта», с помощью маслица, разлитого «чумой» Аннушкой. Как видим, писатель не очень-то медлил на пороге романа. Он сразу ввёл и трагическую фигуру охмурённого, одурманенного Ивана Бездомного (он потерял храм, как дом, потерял фамилию!), и того, перед которым обывательская обезбоженная Москва будет держать своеобразный нравственный экзамен, и роковым образом связанную пару – Иешуа и Понтий Пилат. Три входа – в три романа обозначены здесь. Правда, ещё нет Маргариты. Эти три входа в роман-лабиринт помещены буквально рядом, они состыкованы, пересекаются, но не теряют своей самостоятельности. В романе как бы три романа: о Понтии Пилате и Христе (Иешуа), о «злодеяниях» Воланда и его свиты в Москве, о Мастере и Маргарите (и о рукописях, которые не горят). Возникает, правда, вопрос: но ведь Мастера, тем более Маргариты, ещё нет? Но чей роман читает – вернее, рассказывает – Воланд? Весь секрет фразы «Мастер и Маргарита». Худ. М. Бруня.
62
Русская литературa XX века «рукописи не горят» раскрыт здесь же: сатана уже... восстановил сожжённый Мастером роман! Он говорит как бы по написанному тексту. И все уцелевшие фрагменты, спасённые Маргаритой, – прекрасно стыкуются с этим рассказом, как и сон Бездомного. Два бессмертия – бессмертие Иешуа и нежеланное «бессмертие» Пилата, или Диалог о добре и зле. Роман о Понтии Пилате и бродячем философе Иешуа в «Мастере и Маргарите» рассекает, разделяет все московские сцены. Но он и сам – это чудо построения! – «рассечён», разрублен на куски круговертью обманов, разоблачений, игрой дьяволиады и в квартире № 50, и в варьете, в домкомах. Наконец, он рассечён и внезапно возникшим романом о Мастере. Вместе с тем в любой бытовой сценке то и дело звучит требование – продолжить этот роман, досказать его! В главе 13 Иван Бездомный требует – уже от автора! – в психиатрической больнице доктора Стравинского: «Скажите мне, а что было дальше с Иешуа и Пилатом...» Этот же интерес живёт и в Маргарите. Не «дождавшись» продолжения рассказа – ни от автора, ни от «консультанта», – Иван Бездомный читает продолжение, т.е. главу 16 «Казнь», во сне. Но и она обрывается на сцене смерти Иешуа на кресте, картине грозы, снятии тела и похищении его Левием Матвеем. Для чего нужны эти остановки, задержки, продолжение романа... без участия Мастера? Сейчас очевидно, что они объективно укрупняют трагедию Пилата, усиливают мысль о том пороке, который зовётся трусостью. Писатель убрал и тему прихода Христа в Иерусалим, и Тайную вечерю, и моления о чаше в Гефсиманском саду, и тему Иуды с его поцелуем; нет и апостола Петра и сцены отречения. Христос (т.е. Иешуа) сразу поставлен перед Пилатом: оба героя, ведущие спор о добре и зле, как бы заземлены, приближены к читателю. Всё поведение Понтия Пилата – в сцене допроса, бесед с Иешуа, попыток спасти его, облегчить муки (ускорив смерть на кресте) – определяет драматичный поток противоречивых чувств: понимания, как непрост этот проповедник, как позорно быть его палачом, и трусости, боязни немилости императора Тиверия. Обратите внимание, как настойчиво Пилат расспрашивает о последних словах Иешуа. Увы, он произнёс только одно слово: «Игемон»... С жалостью или осуждением? Как жадно он читает записи речей Иешуа, сделанные Левием Матвеем: «Гримасничая от напряжения, Пилат щурился, читал: «Мы увидим чистую реку воды жизни... Человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл...» Тут Пилат вздрогнул. В последних строчках пергамента он разобрал слова: «...большего порока... трусость». Он отнял у Левия Матвея счастье убить Иуду: это сделал по приказу Пилата Афраний, начальник тайной службы. И собственно к Пилату самое прямое отношение имеют и слова Воланда «рукописи не горят». Не горит ничто, записанное на их страницах.
63
Михаил Афанасьевич Булгаков В этой формуле – заветнейшая мечта и предупреждение Булгакова. Объяснений любой словесной формулы великого романа надо искать, исходя из всего творчества писателя. Он писал «Мастера...» всей жизнью! В каких произведениях русской классики тема совести, мотив греха и искупления занимают центральное место? Что нового привносит Булгаков в эту проблематику? Финальным аккордом диалога Пилата и Иешуа станет путь по лунной дорожке Понтия Пилата. Прокуратор, даже прощённый, не может отделаться от мысли о «пошлой казни», ищет подтверждения, что её не было. Однако он смутно догадывается, что тем не менее отныне он уже неотделим от Иешуа. Как виновник его смерти. Его будут посещать сны о лунной дорожке, о шествии с живым Иешуа. «Казни не было! Не было! Вот в чём прелесть этого путешествия вверх по лестнице луны». Что предугадал Понтий Пилат в своём бессмертии? Есть бессмертие добра, подвига, но есть и «бессмертие» как форма наказания, в данном случае за трусость. Это бессмертие вечной вины. Он вечно будет воплощением «пилатчины», ухода от себя, от своей совести... Правда, финал булгаковского романа напоминает читателю, что и Пилат, и Иешуа – всё-таки литературные герои: Мастер получает возможность завершить свой роман одним словом («Свободен!»), а Пилат получает возможность пойти по лунной дороге вместе с бродячим философом. Проблемная ситуация
Литературовед И.О. Цвик в своей книге «Краткие очерки из истории литературы ХХ века» пишет о Иешуа: «Перед нами не божественный идеал, до которого трудно дотянуться, а высокий человеческий пример, к которому необходимо стремиться». Приведите аргументы «за» или «против» этого мнения. Работа в группах 1 группа анализирует гл. 1, 3 романа и характеризует образ мысли и круг интересов начинающего поэта и отвечает на вопрос: почему Воланд пощадил Ивана, жестоко наказав Берлиоза? 2 группа анализирует гл. 4, 5, объясняет, какую роль в повествовании об Иване играет эпизод посещения дома № 13 и купание в Москве-реке. Как писатель показывает, что безумие Ивана таит в себе исцеление, прозрение? 3 группа анализирует гл. 8, 11 и доказывает, что в поединке профессора и поэта побеждает здравый смысл. Как началось «выздоровление» героя? 4 группа анализирует гл. 13, 30 и отвечает на вопросы: о чём говорят Иван и Мастер? Что понял Иван, узнав, что гость именует себя не писателем, а мастером? Как перерождается Иван после встречи с Воландом и Мастером?
64
Русская литературa XX века Карнавальный смех сатаны. Деяния Воланда и его свиты в Москве, в варьете, в проклятой квартире № 50, на тех же Патриарших прудах, – это «московский роман». В этом романе Воланд и выступает, как обозначено в эпиграфе, «частью той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Практически Воланд унижает, оскорбляет, выворачивает наизнанку всё, что и без него нравственно подгнило, измельчало, оподлилось. А то, что способно возродиться, – например, Ивана Бездомного – он же в итоге и возрождает. Смех Воланда, все шутки его помощников, – в большей своей части носят именно карнавальный, т.е. освобождающий, выворачивающий наизнанку все служебные, должностные маски, характер. Кем были и кем стали в результате его проделок буфетчик Соков, торговавший «осетриной второй свежести», Варенуха, Лиходеев, финдиректор Римский? Все они оказались тоже существами «второй свежести»... С одной стороны, протяжённость, замедленность, прерываемость романа о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри (вообще сожжение и восстановление романа, фактическое включение Воланда в соавторы) оттеняет в «московском романе» его комизм, буффонадность. И с другой стороны, серьёзность эволюции Ивана Бездомного, возвращающего себе подлинное имя, преодолевающего Берлиоза в себе, тоже усиливается. Что является вставным романом, а что обрамляющим – Ершалаим или нэповская Москва, трагедийная связка Иешуа – Понтий или буффонада, эксцентрика, сюжетные сюрпризы московских сцен, где как бы экзаменуется новый человек, новый быт, – решить весьма нелегко. «Повествование колеблется на грани фантастики и реальности: персонажи реальные переступают черту потустороннего мира, потусторонние силы обживают московские улицы и квартиры», – проницательно заметила Е.Б. Скороспелова. Взаимоотношения этих двух «романов» осложняются ещё и тем, что в поиски, в спасение произведения, сожжённого Мастером, сломленным, попавшим в психиатрическую больницу, вовлекается и Маргарита. Правда, она введена как бы наскоро, живёт всецело в пересказе Мастера. Текст повествования о ней несколько хроникален и риторичен. Мастер говорит: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!» Это, конечно, чистой воды беллетризм. Она поразила героя жёлтыми цветами и внезапным вопросом: «Нравятся ли вам мои цветы?» А затем стала сострадальцем во всё время разгрома романа о Пилате в критике. Видимо, это самая слабая часть во всём романе. Не очень далёк от прямой публицистики пересказ проработочных статей «Ударим по пилатчине» или «Враг под крылом редактора» критика Аримана, как и сцены битья посуды Маргаритой в квартире критика Латунского. Но Булгакова, зная его «Письмо правительству», можно оправдать: уже в письме звучала жажда мести всем ничтожествам, звучали мелодраматические нотки. «От моей пьесы «Дни Турбиных» идёт «вонь», «Булгаков – новобуржу
65
Михаил Афанасьевич Булгаков азное отродье», «ныне я уничтожен», «мыслим ли я в СССР» – таковы мотивы письма, объясняющие весь сарказм писателя в адрес Дома Грибоедова, погром в квартире Латунского и т.п. Как уже говорилось выше, сам Булгаков постоянно жил в атмосфере призрачных квартир. У него не было своего Дома, как, например, у Шолохова, не было своей Вёшенской с её народной средой. При изображении «любимых» управдомов, финдиректоров, претендентов на квартиру Берлиоза, сплетницы Аннушки и тем более Алоизия Могарыча Булгаков возвращается в знакомую стихию фельетона, очерка нравов, «Собачьего сердца». Поэт и прозаик Варлам Шаламов во многом был прав, говоря, что московские главы – это уровень среднего сатирического романа. И реальная литературная жизнь тех лет имела мало общего с тем шутовским хороводом, который бушует в Доме Грибоедова, где пляшут поэты, прозаики – Жуколов, Квант, Чердакчи, Тамара Полумесяц и др. Эту стихию булгаковского фельетона увенчивает сцена сеанса чёрной магии – булгаковский экзамен нэповской полубогемной, полумещанской, чиновничьей Москве: искушения деньгами, вещами она не выдерживает. И Воланд с усмешкой говорит: люди не изменились и в толпе они так же ужасны, как и те люди, что искали зрелища в процедуре казни Иешуа, в воплях-требованиях его смерти... Этот мрачный взгляд писателя подтверждает затем и состав гостей на балу у сатаны: «соединительным звеном между «той» и «этой» толпой оказываются гости большого бала сатаны» (И. Сухих). На наш взгляд, есть более убедительное и тщательно прописанное соединительное звено – характер возрождающегося, бросившего стишки Ивана Бездомного. Как вы думаете? • Прочитайте эпиграф к роману Булгакова «Мастер и Маргарита». Исследователи по-разному интерпретируют его: как полемику с Гёте, перекличку с ним (следование литературной традиции) или как литературную ловушку. Какая точка зрения, на ваш взгляд, является наиболее верной? • Какой предстаёт в романе литературная среда? • Какие сатирические традиции своих литературных предшественников продолжает в своём романе М. Булгаков? Назовите авторов, приведите примеры из текста. Путь Ивана Бездомного – путь обретения Родины. Можно, вероятно, поразному относиться ко всей теме спасения Мастера, отрекшегося от романа, уничтожившего его, к сделке Маргариты, вступившей в союз с Воландом и явившейся в роли королевы на бал сатаны. Эти главы – «Полёт», «При свечах», «Великий бал у сатаны», «Извлечение Мастера» – может быть, самая сложная и... не завершённая больным уже писателем часть романа. Тут являются персонажи, о которых только рассказывается Маргарите, – некий госпо
66
Русская литературa XX века дин Жак с супругой, госпожа Тофана, наконец, преступница Фрида с роковым платком (им она удушила ребёнка), барон Майгель... И, конечно, Берлиоз. В этой части романа чётко выделяется смысловой центр: явление Мастера и явление его рукописи. Последнее сопровождается уже упомянутыми словами Воланда: «Рукописи не горят»... После этого Маргарита читает очередные главы повествования о Понтии Пилате. Этот эпизод возвращает читателя к началу всего романа – Мастер прощается в клинике с Иваном Бездомным, ставшим Иваном Николаевичем Поныревым. Читатель вскоре узнаёт от него самого: «Стишков больше писать не буду. Меня другое теперь интересует»... Претензий на то, чтобы быть главным героем книги – даже главнее довольно бледного Мастера – у Бездомного-Понырева совершенно нет. Но именно этот герой в наибольшей степени развивается, вырывается из 20-х годов в новую атмосферу 30-х, когда пал навсегда свирепый атеизм Берлиозов и Демьянов Бедных. Какая роль отведена Ивану Бездомному в споре о добре и зле? Этот преуспевающий поэт, легко принявший «социальный заказ» – написать разоблачительную поэму о Христе, – всё же по праву считается одним из главных героев романа. Существует даже мнение, что ради него, ради того, чтобы соскользнул с него «не просто псевдоним, но надетое на него кем-то имя, на шальную голову нашлёпнутый колпак», и разыгралась вся эта история Мастера и Маргариты» (П.В. Палиевский). Есть много оснований, чтобы не отвергать такое предположение. В сцене на Патриарших прудах поэт превосходит своей свирепостью, «шпиономанией» даже Берлиоза, ужасает рабской готовностью, не рассуждая, сдать «консультанта» куда следует. И все эпизоды его погони за «консультантом», за воровской компанией, за котом, который хотел... оплатить проезд в трамвае, – это фантастический надлом «колпака», т.е. старого сознания, верного догмам, проблески первых сомнений Бездомного в своём атеизме. Это ещё Савл, не превратившийся в апостола Павла. Ему надо было искупаться (омыться) в Москве-реке, надо было лишиться старой одежды. Он неизбежно должен был ещё прийти в писательский клуб. Отсюда он «вышел в люди», здесь потерял свою русскую фамилию (превратился в «Ивана, родства не помнящего»), обретя сугубо интернациональный псевдоним. Отсюда он начнёт и путь к новому Ивану. Почему он спешит именно сюда? Бездомный ощущает, как исчезает, тает его раздутое поэтическое «величие» после загадочных бесед с Воландом, после мысленной встречи с Иешуа и Пилатом. Он уже догадывается, что предал главный завет Христа: «Духа не угашайте!» Какой дух в заказной поэме? Выход один – скорее спасти себя в былом, помпезно-значительном виде, изгнать сомнения. В первых главах романа Иван Бездомный не просто автор заказной антирелигиозной поэмы, сочинённой в угоду бытующему «хрюканью» на Христа, на священников, но и заворожённый слушатель указаний начитанного богоборца Берлиоза. Бездомный ещё не понимает того, что живым Христос получился в его поэме только потому, что в нём самом ещё есть что-то природное, что он не маска, не вполне Бездомный! Стоит ему стать тем, кого лепит из него учёный
67
Михаил Афанасьевич Булгаков наставник, т.е. мертвецом без чувства дома, Родины, свободно обличающим Христа, как жизнь уйдёт из любой его строки... Собственно говоря, ему-то, а не Берлиозу и рассказывает Воланд о Пилате, Христе, ухватываясь, как за ниточку, за того живого Христа в его поэме, в его душе. Берлиозу говорить ни о чём не надо: он давно мёртв... Его не увлечёшь ничем. Все попытки Ивана Бездомного догнать кого-либо из свиты Воланда, после того как сбылось предсказание о близкой смерти Берлиоза, – это первый шаг героя к прозрению. Может быть, погоня за «троицей» спутников «консультанта» (уходящих врассыпную, как уголовники), за котом, который лез без билета в трамвай, наконец, купание в Москве-реке и явление в кальсонах в ресторан Дома Грибоедова – самая смешная и трагическая страница романа. Какое замечательное сюжетное открытие – вся сцена купания, кражи одежды и явления Ивана в ресторан раздетым, в кальсонах! Герою надо было «сбросить» с себя всё прежнее, расстаться даже с одеждой, чтобы рассыпался и культ Берлиоза! Не объясняет ли эту ситуацию просветления одураченного ранее простака давняя мечта Булгакова – ещё 1919 года, – высказанная в статье «Грядущие перспективы»: «...придётся... много пролить крови, потому что пока за зловещей фигурой Троцкого ещё топчутся с оружием в руках одураченные им безумцы»? Иван Бездомный шествовал с пером в руках за зловещей фигурой борца с Богом, борца с Россией. Кстати говоря, композитор Г.В. Свиридов очень проницательно отметил созвучие фамилий Берлиоз–Авербах... Эти смешные эпизоды перерастают в главе 11 «Раздвоение Ивана» в труднейшую для Ивана задачу: осмыслить и случившееся с Берлиозом, и рассказ об Иешуа и Понтии... Получилось, что существовавший Берлиоз в один миг исчез по слову «консультанта», а якобы несуществовавший Христос вдруг стал... живым и даже близким Ивану. Былой, «ветхий» Иван возражает новому Ивану, пробует отстоять догмы Берлиоза, но вся беседа в далёком (и по времени, и по месту) Ершалаиме так увлекла нового Ивана, что он уже не хочет думать о покойном наставнике. Всё искусственное возобновимо, имеет дубликаты, заменители, к ним относится правило: «Незаменимых людей нет». Только людей ли? «Ну, будет другой редактор, и даже, может быть, ещё красноречивее прежнего», – думает Иван. Всё пребывание Бездомного в клинике для душевнобольных – это выздоровление от былого психоза, рабства, плена. И не один роман о Понтии Пилате ему хочется скорее дочитать, а изгнать зло псевдотворчества из своей жизни. Иван Бездомный не роман хочет дочитать, а заглянуть сквозь все пласты времени в первый акт борений добра и зла в душе Пилата, по-своему сильного и гордого человека. А через диалог, нравственное падение Понтия Пилата понять и себя, свою прежнюю жизнь. Ему важно понять, почему Мастер, автор романа, не хочет называть себя писателем. «Гость потемнел лицом и погрозил Ивану кулаком, потом сказал: Я мастер...»
68
Русская литературa XX века Идея абсолютного нравственного совершенства, истины, добра (как полной противоположности злу, «худу», «лиху»), воплощённого в Иешуа, была так дорога Булгакову, что само слово «писатель» казалось уж слишком светским, легковесным. Чем-то вроде сочинителя! Сколько этих гротескных фигур он собрал под сводами Дома Грибоедова, под духовный кров берлиозов! Называя себя Мастером, герой Булгакова восходит к утраченному образу художникапророка, вестника, преобразователя душ, бескомпромиссного защитника человечности в человеке. На наш взгляд, слово «мастер» в названии булгаковского романа вполне соотносимо также и с повестью А. Платонова «Происхождение мастера» (1929), в которой старый мастер выступает как делатель, воспитатель душ, и со статьей М. Горького «С кем вы, мастера культуры?» (1936), в которой автор призывал писателей мира к защите человечества от фашизма. Для нового Ивана, уже Понырева, «дочитать» роман Мастера крайне важно: это значит ускорить процесс обретения себя, своей головы на плечах, осознания Родины. Именно он в финале романа приходит на те же Патриаршие пруды, на ту же скамью и вновь переживает загадочное беспокойство от полнолуния. Проблемная ситуация
Не возникает ли в романе после возрождения, выздоровления Ивана Понырева и тема Дома, нормального быта, а не призрачных квартир, тема, совершенно не существовавшая до этого? Может быть, именно Иван Бездомный глубже всех понимает непрерывное самооправдание Пилата как стремление подавить чувство вины, содеянного зла. Мастер невольно осветил и его грешное, несовершенное сознание. Конечно, путь Ивана Бездомного к самому себе, к превращению из поэта в сотрудника Института истории и философии Ивана Понырева не отягощён поиском покаяния, наложения на себя мучений, страданий, самообвинений. Даже в финале он не знает ещё и языка молитв, боится весеннего полнолуния, но он же понимает и тоску странного человека «с бородкой, в пенсне и с чуть-чуть поросячьими чертами лица», т.е. того «борова», Николая Ивановича, на котором летала на бал сатаны служанка Маргариты. «Вовсе не воздух влечёт его в сад, он что-то видит в это весеннее полнолуние на луне и в саду, в высоте. Ах, дорого бы я дал, чтобы проникнуть в его тайну», – думает профессор Понырев. В его сны вновь вторгается Пилат со своими самооправданиями, уверениями, что не было глупой казни, является Мастер, называющий его «мой ученик», т.е. апостол… И лишь к утру «его исколотая память затихает». Особенности повествовательной ткани романа. Какие романы писал Булгаков? Романы «ежедневной жизни», романы «потрясающих событий»? Сейчас очевидно, что его романы, и в особенности «Мастер и Маргарита», впитали опыт эпоса, лирической повести, сатирического нравописания. И даже назидательной притчи. Это повествования, наделённые свободой переходов, «скачков» от монументальности к стихии смеха.
69
Михаил Афанасьевич Булгаков Всё это, естественно, породило замечательное изящество словесной ткани. При чтении «Мастера и Маргариты» сразу же замечается обострённый интерес автора к яркой, даже цветистой детали – портрета, внешности, душевного движения героя, состояния души повествователя. При частых переносах действия, прерывистости событийной канвы нельзя было обойтись без резких характеристик. Убирая одних персонажей (и целые эпохи), необходимо было вводить новых, сразу обозначая их суть, давая оценку. Вспомните, что Аннушка пролила масло в главе 1, а сама явилась позднее. Она является, неся и оценку своего характера. В портрете Воланда запоминается деталь: «Пуст, чёрен и мёртв глаз». Лиходеев не просто выпил, а «прыгающей рукой поднёс Степан стопку к устам», кондукторша трамвая не только гонит кота, но подчёркивает реальность невероятного: «Котам нельзя!», «С котами нельзя!», «Брысь», «Слезай...». Единство описания и оценки – самое важное во всех портретах героев. Многое в романе говорит о сложности языка: невероятное, невозможное делается предельно наглядным, ощутимым, а реальный пейзаж Москвы, неба вдруг становится нереальным, условным. Это относится к эпизодам, когда подчёркивается сила лунного света, который вдруг «согревает». Этот свет контрастирует с тьмой как образом мировой катастрофы. Откуда берутся фантастические персонажи? В известном смысле – «откуда ни возьмись»... «И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок...». Точно так же во сне Маргариты возникает условная местность, сценическая площадка с декорациями для действий: «Это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей. Какой-то корявенький мостик...» Можно сделать вывод: единственным организующим принципом, предпосылкой такой свободы соединения реального и ирреального является авторская воля, оценивающая мысль Булгакова, оправдывающая все своеволия. Воланд явился в Москву, чтобы испытать её народонаселение на нравственную устойчивость, проверить его на бескорыстие, испорченность квартирным вопросом и т.п. Он не сгубил никого из благородных героев, оставил шанс на спасение Ивану Бездомному, но беспощадно раскрыл внутреннюю бесплодность, убожество множества мещан, рвачей, всех «управдомов» в сфере искусства. Никто без вины не наказан «тьмой»; Мастеру дарован покой (покой художника, необходимый для творчества), удовлетворена и просьба Маргариты относительно мученицы Фриды. Воля писателя как организующее начало не только соединяет рассечённые романы в романе, но и заставляет прощать известную разностильность трёх частей романа. Бесспорно, однако, что роман о Понтии Пилате и Иешуа – это высший уровень повествовательного мастерства Михаила Булгакова.
70
Русская литературa XX века
ОбОбщим изученнОе 1. Какова композиционная структура романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»? Что вносит «рассечение» одного романа, вторжение двух других в понимание трагедии Понтия Пилата? Кто сочиняет роман – Иешуа, Воланд, Мастер или Иван Бездомный, читающий его во сне? *2. Как ведёт себя Понтий Пилат во время допроса Иешуа? Почему, не желая гибели Иешуа, он всё-таки утверждает смертельный приговор? 3. В чём состояло наказание Понтия Пилата? Почему так символичен, нестерпимо ярок, проникающ лунный свет в финале, вся лунная дорога, по которой идут Иешуа и Понтий Пилат? 4. Какую роль в романе играют Воланд и его свита? С какой целью они посещают Москву? К какому выводу приходит Воланд во время сеанса в варьете? Как это связано с философской идеей романа? *5. В чём заключается внутренний смысл эволюции Ивана Бездомного? Не повторяется ли ситуация с ним: и ослепление очередным Берлиозом, и освобождение от наваждений – в истории многих душ? Какова цена прозрения Ивана Николаевича Понырева? 6. Что общего между Мастером и Иешуа? В чём их отличие? Как отразились в печальной судьбе Мастера (его сломленности, отвращении к своему роману) обстоятельства личной судьбы писателя, главного носителя «доброй воли» в романе? Как вы понимаете противопоставление света и покоя в романе? 7. Почему первоначальные названия «Чёрный маг», «Гастроль Воланда» и др. Булгаков заменил, назвав своё произведение «Мастер и Маргарита»? Каково отношение автора к этим героям? 8. Чем Мастер и Маргарита не похожи на московских обывателей? 9. Маргарита – обычная земная женщина. Чем она заслужила особую милость высших сил? Какие ошибки и во имя чего она совершила? 10. Как связаны в романе «Мастер и Маргарита» тема любви и тема творчества? 11. Какая из экранизаций романа режиссёра В. Бортко или Ю. Кара кажется вам более соответствующей замыслу автора? 12. Какие силы, по мнению М. Булгакова, определяют судьбы людей и ход истории? 13. Можно ли согласиться с мнением некоторых исследователей, что Габриэль Гарсиа Маркес в своём романе «Сто лет одиночества» продолжает традиции М. Булгакова? Приглашаем в библиотеку
Белобровцева И., Кульюс С. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Комментарий. М., 2007. Боборыкин В.Г. Михаил Булгаков. М., 1991. Кураев А. «Мастер и Маргарита» – за Христа или против? М., 2004. Лакшин В.Я. Мир Михаила Булгакова // Булгаков М.А. Собр. соч.: В 9 т.
Т. 1. М., 1989.
71
Михаил Афанасьевич Булгаков
Палиевский П.В. Шолохов и Булгаков. М., 1993. Соколов Б.В. Булгаковская энциклопедия. М., 2000. Цвик И.О. Краткие очерки из истории русской литературы ХХ века. Кишинёв, 2010. Темы исследовательских проектов: 1. Роль евангельского сюжета в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита». 2. Идея справедливости, возмездия и милосердия в романе. 3. Вечные проблемы в романе «Мастер и Маргарита». 4. Образ Иуды в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» и повести Л. Андреева «Иуда Искариот». 5. Проблема нравственного выбора в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита». 6. Реальное и фантастическое в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» и в романе Габриэля Гарсиа Маркес «Сто лет одиночества».
ПРОВеРЬТе СебЯ Т Е С Т № 2 Литературовед И.Н. Сухих, говоря о проблемах романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита», отметил: «Совершив зло, можно творить сколько угодно добра, но случившееся небывшим сделать уже не удастся… Не торжество силы, а её слабость, роковую необратимость каждого поступка демонстрирует образ булгаковского Понтия Пилата». Дайте развёрнутые ответы на следующие вопросы: 1. выскажите своё мнение по поводу мысли и.н. сухих, опираясь на текст романа. 6 баллов 2. почему, не веря в вину арестованного га-ноури, понтий пилат утверждает смертный приговор? 8 баллов 3. за что и как наказан понтий пилат и когда наступает его нравственное прозрение? почему, несмотря на «роковую необратимость» совершённого, ему всё-таки даровано прощение, и он обретает свет? 10 баллов 4. почему роман Мастера назван именем понтия пилата, а не иешуа? как это связано с философским смыслом романа? 8 баллов 5. назовите ещё два-три произведения русской литературы хIх, хх веков, в которых главный герой (героиня) проходят тяжкий путь раскаяния за совершённый грех. 8
своеобразие жизненного опыта Михаила булгакова Михаил Афанасьевич Булгаков родился в Киеве 15 мая 1891 года в многодетной (семеро братьев и сестёр) семье профессора-богослова Киевской духовной академии Афанасия Ивановича Булгакова. Оба деда будущего писателя были орловчанами: дед со стороны отца – священник Сергиевской кладбищенской церкви в Орле, дед со стороны матери Варвары Михайловны – протоиерей Казанской церкви в Карачеве Орловской губернии. В Киеве начала XX века, городе, который не только определит затем всю атмосферу романа «Белая гвардия», но и особый «южнорусский» дух поэтики писателя, свободу и изящество сюжетосложения, Булгаков окончит Александровскую гимназию (в 1909 году) и университет. Он получит диплом врача. Летом 1916 года Булгаков работает в госпиталях Красного Креста на ЮгоЗападном фронте, а затем – вплоть до марта 1918 года – земским врачом в селе Никольском Смоленской губернии и в Вязьме. После взятия Киева в августе 1919 года белой армией Деникина – а до этого Киев пережил власть ставленника кайзеровской Германии гетмана Скоропадского, возведённого на трон в киевском цирке (!), Петлюры, большевиков (именно эту подробность писатель отразит в пьесе «Дни Турбиных») – Булгаков был мобилизован и отправлен на Северный Кавказ военврачом. Во Владикавказе он и остался после поражения белой армии. Но уже не в качестве врача, а в качестве начинающего писателя. Здесь Булгаков написал пять пьес, три из которых были поставлены в мест
Михаил Афанасьевич БУлГАКов (1891–1940)
56
Русская литературa XX века ном театре. С этим литературным багажом, впоследствии Булгаковым уничтоженным, молодой писатель появился осенью 1921 года в Москве. Чем важны эти годы – бытовых неустройств, мизерных заработков секретаря ЛИТО1 и даже конферансье в крошечном театрике на окраине, поденщика-хроникёра в газете «Гудок» – в судьбе Булгакова? Москва многое дала вчерашнему киевлянину, жившему до революции в своеобразной «оранжерее», за кремовыми шторами уютной квартиры, но многое и отняла. Ведь почти все герои Булгакова (как и он сам) будут жить в весьма пёстром, но однообразном жизненном слое – под вечным гнётом управдомов, в тесноте коммуналок и кухонь, в состоянии боязни невыплаты гонорара, банкротства журнала и издательства, снятия цензурой спектакля или повести... В ближайшем литературном окружении Булгакова в Москве (в частности, в редакции «Гудка») оказались Ю. Олеша, И. Ильф, В. Катаев и др. Первые крупные публикации Булгакова, связанные с его журналистикой, с фельетонами в «Гудке», с впечатлениями владикавказского периода – повесть «Записки на манжетах» (1922–1923), рассказы «Похождения Чичикова», «Красная корона», «Чаша жизни» (все – 1922), «Ханский огонь» (1924). В 1924–1925 годах в альманахе «Недра» появились сатирические повести Булгакова «Дьяволиада» (1924, № 4) и «Роковые яйца» (1925, № 6). В 1925 году в том же сатирическом ключе написана (до публикации дело не дошло) повесть «Собачье сердце». В 1925 году в журнале «Россия» были опубликованы две части романа «Белая гвардия», любимого романа писателя. После этой публикации, отказа писателя от подчёркнуто негативной оценки белого офицерства, Булгаков был объявлен антиреволюционным писателем, апологетом белой идеи. Зловещая тень над всей последующей работой писателя ещё более сгустилась после блистательного успеха пьесы «Дни Турбиных» (1926), написанной во многом на основе романа, но в то же время являющейся самостоятельным произведением. Даже тот факт, что на спектаклях во МХАТе (больше пьеса нигде не шла, и успех её приписывался исключительно театру) многократно бывал И.В. Сталин, не мог восстановить вокруг Булгакова нормальной творческой атмосферы. Он так и остался «необуржуазным драматургом», воплощением «булгаковщины» в глазах Л. Авербаха, В. Киршона, А. Орлинского, Ф. Раскольникова. В последующем Булгаков создаст немало пьес – блестящую сатирическую комедию «Зойкина квартира» (1926), имевшую короткую сценическую судьМ.А. Булгаков. Худ. А. Куренин. 22 декабря 1923 г. 1Литературно-театральный отдел при Наркомпросе.
57
Михаил Афанасьевич Булгаков бу в театре им. Евг. Вахтангова, «Кабалу святош», поставленную МХАТом в 1936 году, пьесу «Бег» (1928), не доведённую до премьеры, гротескную пьесу «Иван Васильевич» (1935), историко-биографическую пьесу о молодом Сталине «Батум» (1939)... Оказавшись в положении литературного изгнанника, в безвыходном положении писателя без книг, драматурга без спектаклей, Булгаков обратился с «Письмом правительству» (1930), в котором просил предоставить ему работу или «приказать... в срочном порядке покинуть пределы СССР». 18 апреля 1930 года Булгакову позвонил Сталин. Разговор приблизительно был таким: «– Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь. Далее последовали два вопроса: – А может быть, правда – вас пустить за границу? Что – мы вам очень надоели? – Я очень много думал в последнее время – может ли русский писатель жить вне Родины. И мне кажется, что не может. – Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?» Преуменьшать значение этого вмешательства Сталина, – в это же время спасавшего и «Тихий Дон» М.А. Шолохова, а позднее и жизнь его, – не следует. Во всяком случае, Булгаков обрёл возможность зарабатывать (ни одна из его трёх жён никогда не работала, он не отказывался от изысканных гастрономических привычек) и, главное, – он смог дописать роман «Мастер и Маргарита».
повесть «собачье сердце» (1925) – первый этап в осмыслении темы революции В повести «Собачье сердце» в лице домкома, возглавляемого демагогом Швондером, то и дело вползающим в квартиру-лабораторию профессора с «говорящей» фамилией Преображенский, добавился новый опасный вид, скорее, тип разрушителя, существа низкой культуры. Его создал, забыв об этической стороне любого эксперимента, сам Преображенский – из собаки Шарика и гипофиза убитого в драке пьяницы Клима Чугункина. Шариков не только сразу же вырвался из-под влияния Преображенского и его ассистента Борменталя (им утрачена даже природная собачья преданность!), но стал в руках Швондера страшной, всё более возрастающей силой. До роковой операции пёс Шарик верил: «Ошейник всё равно что портфель...» Теперь же это неразвитое, диковатое существо не только обретает портфель, волю к начальствованию, но и вытесняет из жизни, как некогда кошек, всё, что выше, сложнее его разумения. В финале повести и сам Швондер уже опасается Шарикова. К сожалению, швондеры покрупнее и повыше рангом сразу же подняли неистовый крик о «злостной сатире», «откровенном издевательстве».
58
Русская литературa XX века А между тем Михаил Булгаков к моменту создания «Белой гвардии» – и это одно из плодотворнейших открытий всей русской прозы XX века! – обрёл завидное всепонимание, объективное, сложное и многомерное. Оно заключалось в том, что революция для него не только «окаянные дни» (при всём обилии жестокостей и окаянства), не только «праздник трудящихся» (при всём обилии мощных народных характеров, выдвинутых ей). Революция и притягивала его, он сам был создан ею, вырван из приготовленной для него «биографии лекаря», и многим отталкивала, тревожила, вынуждала на противостояние тем, кто кошмарно извращал её суть, противопоставлял понятия «Россия» и «Революция». Булгаков не был изобличителем надуманного, утрированного «тоталитаризма», что ему иногда приписывают, он говорил: «Советский строй хороший, но глупый, как бывают люди с хорошим характером, но неумные».
дом турбиных как библейский ковчег на волнах потопа Роман «Белая гвардия» (1925) начинается с замечательной словесной, патетической и скорбной, увертюры: «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летним солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская – вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс. Но дни и в мирные и в кровавые годы летят как стрела, и молодые Турбины не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь. О, ёлочный дед наш, сверкающий снегом и счастьем! Мама, светлая королева, где же ты?» Подобная волнующая «энергия исторического пейзажа» (да ещё с небесными знаками вечного времени, с Венерой и Марсом) сразу захватывает читателя: реальная история, т.е. 1918 год, явно вписана в вечное время. Об этом же говорят и эпиграфы – из пушкинской «Капитанской дочки» и из Откровения Иоанна Богослова. Ускоряя бег времени, автор сразу же расширяет и круги, витки пространства, географию события. Революция изначально обозначена как трагическое действо, великая перемена – и для настоящего, и даже для прошлого. Ничто в романе не подгоняется под схему счастливого грядущего, которое, дескать, и оправдает все жертвы. Наоборот, всё настоящее делается пространством встречи, часто опасной встречи, с этим неопределённым, то чудесным, то чудовищным грядущим. А герои, совсем уже не дети – врач Алексей Турбин, замужняя сестра его Елена и семнадцатилетний юнкер Николка – как бы возвращены Рождеством в детство. Они пытаются присесть под новогоднюю ёлку, укрыться за ёлочным дедом и за матерью, сразу вспомнившейся, светлой королевой... Но её уже нет, и среди шутливых надписей на домашней изразцовой печи уже появился рисунок браунинга («ваше слово, товарищ маузер!»). Есть уже и подписи «Бей Пет
59
Михаил Афанасьевич Булгаков люру!», и пародийный приказ выдуманного комиссара Подольского района (в Киеве) некоего Абрама Пружинера, бывшего дамского портного... Булгаков и его герои в романе живут в рамках особой ситуации: назовём её «промежуточной», боковой для того времени. Борьбы белых с красными, темы «лебединого стана» в романе нет. И слова Цветаевой «белая гвардия – путь твой высок» лишь отчасти относятся к Турбиным и их друзьям Мышлаевскому, Студзинскому – они ещё не начали пути, почти не вышли из уютного уголка за кремовыми шторами. Правда, все их вылазки, выходы за его пределы – в промежуточную, не решающую ничего ситуацию борьбы гетмана с Петлюрой, на позиции в морозные ночи, на улицу, где идёт охота за офицерами, – поразительны по остроте восприятия. Практически одиночество Турбиных непоправимо, их «ковчег» хрупок. Однако это единственное, что имеет ценность в мире, лишённом ориентиров: абажур на лампе, кремовые шторы, Дом, прекрасный заснеженный Город священны. Уплотнённый фокус культуры никак не хочет сдаваться упрощению, примитиву. Турбины, правда, ещё не раздавлены, не надломлены. Хотя прежней игры жизни в них – в финале романа и пьесы – нет. «Кому – пролог, а кому – эпилог», – говорит в «Днях Турбиных» один из офицеров. Этот эпилог, может быть, страшен, но уже не велик. В целом же чувство катастрофы, гибели прекрасного мира и его культуры захватывает практически всех.
«Мастер и Маргарита» – повествование-лабиринт: взаимодействие трёх «романов в романе» – романа о пилате, о Мастере, о вторжении дьяволиады в Москву Предыстория романа «Мастер и Маргарита», над которым писатель работал вплоть до последних дней своей жизни, начинается в конце 20-х годов. Булгаков написал в 1929 году несколько глав «романа о дьяволе», но в начале 1930 года сжёг его: «бросил в печку черновик романа о дьяволе». Такое случалось с ним не раз: «печка – излюбленная редакция»... Сохранились, правда, три черновые тетради. Но к их спасению никакая Маргарита, выбрасывающая из печки голыми руками листы рукописи, не имела отношения. Видимо, уцелевшие материалы сберёг сам автор. Жена писателя – в то время Любовь Евгеньевна Белозерская – запомнила, что в «романе о дьяволе» был уже и чёрный кот «на толстых, словно дутых лапах», и «шабаш ведьм», и такого рода возгласы: «Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля!» Правда, не было ни Мастера, ни Маргариты, а о явлении дьявола, Воланда, в Москву лишь говорилось... набором названий романа: «Гастроль», «Чёрный маг», «Копыто инженера», «Великий канцлер». В 1931–1932 годах будут мелькать и такие варианты названия: «Консультант с копытом», «Чёрный богослов», «Он появился», «Подкова иностранца»... В окончательном варианте тема подковы – подарка на счастье – сохранится в той
60
Русская литературa XX века
драгоценной подкове, усыпанной алмазами, которую Воланд вынул из-под подушки и которую, как подарок, Маргарита уложила в салфетку. Исследователи внимательно проследили, как в 1933 году (время возобновления работы над романом) и позднее являлись на свет различные подробности: то имя жены Понтия Пилата Клавдии Прокулы, как известно пытавшейся спасти Христа, то поэта Бездомного, пишущего злые стихи о Христе в журнал «Богоборец». Ещё нет Берлиоза (он здесь – редактор «Богоборца»). Но уже во всех подробностях сложилась сцена беседы доверчивого поэта, вздумавшего, подобно Демьяну Бедному, замахнуться на Христа, и провоцирующего его на это учёного редактора на Патриарших прудах. Писатель уже видел и явление «консультанта», т.е. сатаны, и гибель Берлиоза под колёсами трамвая. Почему же читатель романа сразу «соглашается» с невероятным – с вторжением в беседу Берлиоза и Ивана загадочного незнакомца, без всяких доказательств рассказывающего, как «в белом плаще с кровавым подбоем» вышел судить Христа прокуратор Иудеи Понтий Пилат? Ведь этот рассказ, т.е. глава 2 в окончательном тексте романа, не только «разрезает» надвое всю наглядную, вполне будничную сцену на Патриарших, но вообще заставляет сразу верить в невероятное! Если учесть, что глава 3 начинается с жеста пробуждения на скамейке Ивана Бездомного («поэт провёл рукой по лицу, как человек, только что очнувшийся»), то интереснейший, драматичнейший рассказ о смене состояний Понтия Пилата, о его беседе с Иешуа и первосвященником Каифой, о помиловании разбойника Вар-раввана, – это невероятный сон, которому, правда, невозможно не верить? Подобное доверие к невероятному, а вернее, узнавание в Воланде сатаны, дьявола легко объяснить, хотя он представился весьма условно – «консультант», «историк». Обратите внимание, как часто в главе 1 мелькают слова с начальными буквами слова «чёрт». Тут и чертыханье Берлиоза: «Фу-ты чёрт!», и чёрный набалдашник трости консультанта в виде головы пуделя, и возглас Бездомного: «А какого чёрта ему надо?» И такая деталь: «бесшумно чертили чёрные птицы». И наконец – прямое признание Воланда: «Я – специалист по чёрной магии». Кто же, в конце концов, написал роман о Понтии Пилате? Ведь вначале, т.е. в главе 2, этот роман рассказывает Воланд, «чёрный богослов», затем его продолжает... во сне (гл. 16) Иван Бездомный в клинике, наконец, когда из «дома скорби», той же клиники, был извлечён Мастер, явилась на свет рукопись сожжённого романа и Маргарита жадно (гл. 25) читает продолжение (оно же окончание) романа. В главе 13 Мастер в ответ на просьбы Бездомного продолжить Постановка «Мастера и Маргариты» в Театре на Таганке. Режиссёр – Ю. Любимов. Мастер – арт. Дмитрий Щербаков. 1977 г.
61
Михаил Афанасьевич Булгаков
рассказ Воланда о Понтии и Иешуа отвечает: «А ваш знакомый с Патриарших сделал бы это (т.е. досказал... его роман!) лучше меня». Не в этих ли подробностях содержится ответ на вопрос: почему «рукописи не горят»? Почему так правдоподобно... невероятное? Да ведь даже и отрицательный Алоизий Могарыч, захвативший комнату Мастера, однажды пересказал ему... все замечания редактора: «Он попадал из ста раз сто раз». Может быть, именно многострадальная рукопись романа, отвергаемая критиками вроде Латунского, сожжённая самим Мастером, пересказываемая Воландом, вторгающаяся в сновидения Бездомного, и есть главный герой романа? Она не горит, потому что в ней гениально угадана, не сочинена, а как бы восстановлена в памяти универсальная, повторяющаяся реальность, перенесена Мастером на бумагу. Бумага горит... Но это, как заметил один из исследователей творчества Булгакова, «лишь внешняя оболочка созданного им произведения, его тело. Но помимо тела у рукописи есть ещё и душа». Нет ничего случайного и в том, что не горит именно рукопись о Христе, о поединке добра и зла, о муках Пилата. Этот поединок все «припоминают», варьируют, частично тоже угадывая его коллизии. Михаилу Булгакову слишком опротивел вид обезглавленных храмов, обличения Христа в «Новом завете без изъяна евангелиста Демьяна» (Д. Бедного). Слишком очевидным стало для него: отрицая Христа, разрушители России отвергали и идеи милосердия, добра. Воля автора ощущается в том, что не верящий в Христа, в инобытие Берлиоз сразу... отправлен в небытие. И отправлен он трагикомическим образом, по предсказанию «чёрта», с помощью маслица, разлитого «чумой» Аннушкой. Как видим, писатель не очень-то медлил на пороге романа. Он сразу ввёл и трагическую фигуру охмурённого, одурманенного Ивана Бездомного (он потерял храм, как дом, потерял фамилию!), и того, перед которым обывательская обезбоженная Москва будет держать своеобразный нравственный экзамен, и роковым образом связанную пару – Иешуа и Понтий Пилат. Три входа – в три романа обозначены здесь. Правда, ещё нет Маргариты. Эти три входа в роман-лабиринт помещены буквально рядом, они состыкованы, пересекаются, но не теряют своей самостоятельности. В романе как бы три романа: о Понтии Пилате и Христе (Иешуа), о «злодеяниях» Воланда и его свиты в Москве, о Мастере и Маргарите (и о рукописях, которые не горят). Возникает, правда, вопрос: но ведь Мастера, тем более Маргариты, ещё нет? Но чей роман читает – вернее, рассказывает – Воланд? Весь секрет фразы «Мастер и Маргарита». Худ. М. Бруня.
62
Русская литературa XX века «рукописи не горят» раскрыт здесь же: сатана уже... восстановил сожжённый Мастером роман! Он говорит как бы по написанному тексту. И все уцелевшие фрагменты, спасённые Маргаритой, – прекрасно стыкуются с этим рассказом, как и сон Бездомного. Два бессмертия – бессмертие Иешуа и нежеланное «бессмертие» Пилата, или Диалог о добре и зле. Роман о Понтии Пилате и бродячем философе Иешуа в «Мастере и Маргарите» рассекает, разделяет все московские сцены. Но он и сам – это чудо построения! – «рассечён», разрублен на куски круговертью обманов, разоблачений, игрой дьяволиады и в квартире № 50, и в варьете, в домкомах. Наконец, он рассечён и внезапно возникшим романом о Мастере. Вместе с тем в любой бытовой сценке то и дело звучит требование – продолжить этот роман, досказать его! В главе 13 Иван Бездомный требует – уже от автора! – в психиатрической больнице доктора Стравинского: «Скажите мне, а что было дальше с Иешуа и Пилатом...» Этот же интерес живёт и в Маргарите. Не «дождавшись» продолжения рассказа – ни от автора, ни от «консультанта», – Иван Бездомный читает продолжение, т.е. главу 16 «Казнь», во сне. Но и она обрывается на сцене смерти Иешуа на кресте, картине грозы, снятии тела и похищении его Левием Матвеем. Для чего нужны эти остановки, задержки, продолжение романа... без участия Мастера? Сейчас очевидно, что они объективно укрупняют трагедию Пилата, усиливают мысль о том пороке, который зовётся трусостью. Писатель убрал и тему прихода Христа в Иерусалим, и Тайную вечерю, и моления о чаше в Гефсиманском саду, и тему Иуды с его поцелуем; нет и апостола Петра и сцены отречения. Христос (т.е. Иешуа) сразу поставлен перед Пилатом: оба героя, ведущие спор о добре и зле, как бы заземлены, приближены к читателю. Всё поведение Понтия Пилата – в сцене допроса, бесед с Иешуа, попыток спасти его, облегчить муки (ускорив смерть на кресте) – определяет драматичный поток противоречивых чувств: понимания, как непрост этот проповедник, как позорно быть его палачом, и трусости, боязни немилости императора Тиверия. Обратите внимание, как настойчиво Пилат расспрашивает о последних словах Иешуа. Увы, он произнёс только одно слово: «Игемон»... С жалостью или осуждением? Как жадно он читает записи речей Иешуа, сделанные Левием Матвеем: «Гримасничая от напряжения, Пилат щурился, читал: «Мы увидим чистую реку воды жизни... Человечество будет смотреть на солнце сквозь прозрачный кристалл...» Тут Пилат вздрогнул. В последних строчках пергамента он разобрал слова: «...большего порока... трусость». Он отнял у Левия Матвея счастье убить Иуду: это сделал по приказу Пилата Афраний, начальник тайной службы. И собственно к Пилату самое прямое отношение имеют и слова Воланда «рукописи не горят». Не горит ничто, записанное на их страницах.
63
Михаил Афанасьевич Булгаков В этой формуле – заветнейшая мечта и предупреждение Булгакова. Объяснений любой словесной формулы великого романа надо искать, исходя из всего творчества писателя. Он писал «Мастера...» всей жизнью! В каких произведениях русской классики тема совести, мотив греха и искупления занимают центральное место? Что нового привносит Булгаков в эту проблематику? Финальным аккордом диалога Пилата и Иешуа станет путь по лунной дорожке Понтия Пилата. Прокуратор, даже прощённый, не может отделаться от мысли о «пошлой казни», ищет подтверждения, что её не было. Однако он смутно догадывается, что тем не менее отныне он уже неотделим от Иешуа. Как виновник его смерти. Его будут посещать сны о лунной дорожке, о шествии с живым Иешуа. «Казни не было! Не было! Вот в чём прелесть этого путешествия вверх по лестнице луны». Что предугадал Понтий Пилат в своём бессмертии? Есть бессмертие добра, подвига, но есть и «бессмертие» как форма наказания, в данном случае за трусость. Это бессмертие вечной вины. Он вечно будет воплощением «пилатчины», ухода от себя, от своей совести... Правда, финал булгаковского романа напоминает читателю, что и Пилат, и Иешуа – всё-таки литературные герои: Мастер получает возможность завершить свой роман одним словом («Свободен!»), а Пилат получает возможность пойти по лунной дороге вместе с бродячим философом. Проблемная ситуация
Литературовед И.О. Цвик в своей книге «Краткие очерки из истории литературы ХХ века» пишет о Иешуа: «Перед нами не божественный идеал, до которого трудно дотянуться, а высокий человеческий пример, к которому необходимо стремиться». Приведите аргументы «за» или «против» этого мнения. Работа в группах 1 группа анализирует гл. 1, 3 романа и характеризует образ мысли и круг интересов начинающего поэта и отвечает на вопрос: почему Воланд пощадил Ивана, жестоко наказав Берлиоза? 2 группа анализирует гл. 4, 5, объясняет, какую роль в повествовании об Иване играет эпизод посещения дома № 13 и купание в Москве-реке. Как писатель показывает, что безумие Ивана таит в себе исцеление, прозрение? 3 группа анализирует гл. 8, 11 и доказывает, что в поединке профессора и поэта побеждает здравый смысл. Как началось «выздоровление» героя? 4 группа анализирует гл. 13, 30 и отвечает на вопросы: о чём говорят Иван и Мастер? Что понял Иван, узнав, что гость именует себя не писателем, а мастером? Как перерождается Иван после встречи с Воландом и Мастером?
64
Русская литературa XX века Карнавальный смех сатаны. Деяния Воланда и его свиты в Москве, в варьете, в проклятой квартире № 50, на тех же Патриарших прудах, – это «московский роман». В этом романе Воланд и выступает, как обозначено в эпиграфе, «частью той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Практически Воланд унижает, оскорбляет, выворачивает наизнанку всё, что и без него нравственно подгнило, измельчало, оподлилось. А то, что способно возродиться, – например, Ивана Бездомного – он же в итоге и возрождает. Смех Воланда, все шутки его помощников, – в большей своей части носят именно карнавальный, т.е. освобождающий, выворачивающий наизнанку все служебные, должностные маски, характер. Кем были и кем стали в результате его проделок буфетчик Соков, торговавший «осетриной второй свежести», Варенуха, Лиходеев, финдиректор Римский? Все они оказались тоже существами «второй свежести»... С одной стороны, протяжённость, замедленность, прерываемость романа о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри (вообще сожжение и восстановление романа, фактическое включение Воланда в соавторы) оттеняет в «московском романе» его комизм, буффонадность. И с другой стороны, серьёзность эволюции Ивана Бездомного, возвращающего себе подлинное имя, преодолевающего Берлиоза в себе, тоже усиливается. Что является вставным романом, а что обрамляющим – Ершалаим или нэповская Москва, трагедийная связка Иешуа – Понтий или буффонада, эксцентрика, сюжетные сюрпризы московских сцен, где как бы экзаменуется новый человек, новый быт, – решить весьма нелегко. «Повествование колеблется на грани фантастики и реальности: персонажи реальные переступают черту потустороннего мира, потусторонние силы обживают московские улицы и квартиры», – проницательно заметила Е.Б. Скороспелова. Взаимоотношения этих двух «романов» осложняются ещё и тем, что в поиски, в спасение произведения, сожжённого Мастером, сломленным, попавшим в психиатрическую больницу, вовлекается и Маргарита. Правда, она введена как бы наскоро, живёт всецело в пересказе Мастера. Текст повествования о ней несколько хроникален и риторичен. Мастер говорит: «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!» Это, конечно, чистой воды беллетризм. Она поразила героя жёлтыми цветами и внезапным вопросом: «Нравятся ли вам мои цветы?» А затем стала сострадальцем во всё время разгрома романа о Пилате в критике. Видимо, это самая слабая часть во всём романе. Не очень далёк от прямой публицистики пересказ проработочных статей «Ударим по пилатчине» или «Враг под крылом редактора» критика Аримана, как и сцены битья посуды Маргаритой в квартире критика Латунского. Но Булгакова, зная его «Письмо правительству», можно оправдать: уже в письме звучала жажда мести всем ничтожествам, звучали мелодраматические нотки. «От моей пьесы «Дни Турбиных» идёт «вонь», «Булгаков – новобуржу
65
Михаил Афанасьевич Булгаков азное отродье», «ныне я уничтожен», «мыслим ли я в СССР» – таковы мотивы письма, объясняющие весь сарказм писателя в адрес Дома Грибоедова, погром в квартире Латунского и т.п. Как уже говорилось выше, сам Булгаков постоянно жил в атмосфере призрачных квартир. У него не было своего Дома, как, например, у Шолохова, не было своей Вёшенской с её народной средой. При изображении «любимых» управдомов, финдиректоров, претендентов на квартиру Берлиоза, сплетницы Аннушки и тем более Алоизия Могарыча Булгаков возвращается в знакомую стихию фельетона, очерка нравов, «Собачьего сердца». Поэт и прозаик Варлам Шаламов во многом был прав, говоря, что московские главы – это уровень среднего сатирического романа. И реальная литературная жизнь тех лет имела мало общего с тем шутовским хороводом, который бушует в Доме Грибоедова, где пляшут поэты, прозаики – Жуколов, Квант, Чердакчи, Тамара Полумесяц и др. Эту стихию булгаковского фельетона увенчивает сцена сеанса чёрной магии – булгаковский экзамен нэповской полубогемной, полумещанской, чиновничьей Москве: искушения деньгами, вещами она не выдерживает. И Воланд с усмешкой говорит: люди не изменились и в толпе они так же ужасны, как и те люди, что искали зрелища в процедуре казни Иешуа, в воплях-требованиях его смерти... Этот мрачный взгляд писателя подтверждает затем и состав гостей на балу у сатаны: «соединительным звеном между «той» и «этой» толпой оказываются гости большого бала сатаны» (И. Сухих). На наш взгляд, есть более убедительное и тщательно прописанное соединительное звено – характер возрождающегося, бросившего стишки Ивана Бездомного. Как вы думаете? • Прочитайте эпиграф к роману Булгакова «Мастер и Маргарита». Исследователи по-разному интерпретируют его: как полемику с Гёте, перекличку с ним (следование литературной традиции) или как литературную ловушку. Какая точка зрения, на ваш взгляд, является наиболее верной? • Какой предстаёт в романе литературная среда? • Какие сатирические традиции своих литературных предшественников продолжает в своём романе М. Булгаков? Назовите авторов, приведите примеры из текста. Путь Ивана Бездомного – путь обретения Родины. Можно, вероятно, поразному относиться ко всей теме спасения Мастера, отрекшегося от романа, уничтожившего его, к сделке Маргариты, вступившей в союз с Воландом и явившейся в роли королевы на бал сатаны. Эти главы – «Полёт», «При свечах», «Великий бал у сатаны», «Извлечение Мастера» – может быть, самая сложная и... не завершённая больным уже писателем часть романа. Тут являются персонажи, о которых только рассказывается Маргарите, – некий госпо
66
Русская литературa XX века дин Жак с супругой, госпожа Тофана, наконец, преступница Фрида с роковым платком (им она удушила ребёнка), барон Майгель... И, конечно, Берлиоз. В этой части романа чётко выделяется смысловой центр: явление Мастера и явление его рукописи. Последнее сопровождается уже упомянутыми словами Воланда: «Рукописи не горят»... После этого Маргарита читает очередные главы повествования о Понтии Пилате. Этот эпизод возвращает читателя к началу всего романа – Мастер прощается в клинике с Иваном Бездомным, ставшим Иваном Николаевичем Поныревым. Читатель вскоре узнаёт от него самого: «Стишков больше писать не буду. Меня другое теперь интересует»... Претензий на то, чтобы быть главным героем книги – даже главнее довольно бледного Мастера – у Бездомного-Понырева совершенно нет. Но именно этот герой в наибольшей степени развивается, вырывается из 20-х годов в новую атмосферу 30-х, когда пал навсегда свирепый атеизм Берлиозов и Демьянов Бедных. Какая роль отведена Ивану Бездомному в споре о добре и зле? Этот преуспевающий поэт, легко принявший «социальный заказ» – написать разоблачительную поэму о Христе, – всё же по праву считается одним из главных героев романа. Существует даже мнение, что ради него, ради того, чтобы соскользнул с него «не просто псевдоним, но надетое на него кем-то имя, на шальную голову нашлёпнутый колпак», и разыгралась вся эта история Мастера и Маргариты» (П.В. Палиевский). Есть много оснований, чтобы не отвергать такое предположение. В сцене на Патриарших прудах поэт превосходит своей свирепостью, «шпиономанией» даже Берлиоза, ужасает рабской готовностью, не рассуждая, сдать «консультанта» куда следует. И все эпизоды его погони за «консультантом», за воровской компанией, за котом, который хотел... оплатить проезд в трамвае, – это фантастический надлом «колпака», т.е. старого сознания, верного догмам, проблески первых сомнений Бездомного в своём атеизме. Это ещё Савл, не превратившийся в апостола Павла. Ему надо было искупаться (омыться) в Москве-реке, надо было лишиться старой одежды. Он неизбежно должен был ещё прийти в писательский клуб. Отсюда он «вышел в люди», здесь потерял свою русскую фамилию (превратился в «Ивана, родства не помнящего»), обретя сугубо интернациональный псевдоним. Отсюда он начнёт и путь к новому Ивану. Почему он спешит именно сюда? Бездомный ощущает, как исчезает, тает его раздутое поэтическое «величие» после загадочных бесед с Воландом, после мысленной встречи с Иешуа и Пилатом. Он уже догадывается, что предал главный завет Христа: «Духа не угашайте!» Какой дух в заказной поэме? Выход один – скорее спасти себя в былом, помпезно-значительном виде, изгнать сомнения. В первых главах романа Иван Бездомный не просто автор заказной антирелигиозной поэмы, сочинённой в угоду бытующему «хрюканью» на Христа, на священников, но и заворожённый слушатель указаний начитанного богоборца Берлиоза. Бездомный ещё не понимает того, что живым Христос получился в его поэме только потому, что в нём самом ещё есть что-то природное, что он не маска, не вполне Бездомный! Стоит ему стать тем, кого лепит из него учёный
67
Михаил Афанасьевич Булгаков наставник, т.е. мертвецом без чувства дома, Родины, свободно обличающим Христа, как жизнь уйдёт из любой его строки... Собственно говоря, ему-то, а не Берлиозу и рассказывает Воланд о Пилате, Христе, ухватываясь, как за ниточку, за того живого Христа в его поэме, в его душе. Берлиозу говорить ни о чём не надо: он давно мёртв... Его не увлечёшь ничем. Все попытки Ивана Бездомного догнать кого-либо из свиты Воланда, после того как сбылось предсказание о близкой смерти Берлиоза, – это первый шаг героя к прозрению. Может быть, погоня за «троицей» спутников «консультанта» (уходящих врассыпную, как уголовники), за котом, который лез без билета в трамвай, наконец, купание в Москве-реке и явление в кальсонах в ресторан Дома Грибоедова – самая смешная и трагическая страница романа. Какое замечательное сюжетное открытие – вся сцена купания, кражи одежды и явления Ивана в ресторан раздетым, в кальсонах! Герою надо было «сбросить» с себя всё прежнее, расстаться даже с одеждой, чтобы рассыпался и культ Берлиоза! Не объясняет ли эту ситуацию просветления одураченного ранее простака давняя мечта Булгакова – ещё 1919 года, – высказанная в статье «Грядущие перспективы»: «...придётся... много пролить крови, потому что пока за зловещей фигурой Троцкого ещё топчутся с оружием в руках одураченные им безумцы»? Иван Бездомный шествовал с пером в руках за зловещей фигурой борца с Богом, борца с Россией. Кстати говоря, композитор Г.В. Свиридов очень проницательно отметил созвучие фамилий Берлиоз–Авербах... Эти смешные эпизоды перерастают в главе 11 «Раздвоение Ивана» в труднейшую для Ивана задачу: осмыслить и случившееся с Берлиозом, и рассказ об Иешуа и Понтии... Получилось, что существовавший Берлиоз в один миг исчез по слову «консультанта», а якобы несуществовавший Христос вдруг стал... живым и даже близким Ивану. Былой, «ветхий» Иван возражает новому Ивану, пробует отстоять догмы Берлиоза, но вся беседа в далёком (и по времени, и по месту) Ершалаиме так увлекла нового Ивана, что он уже не хочет думать о покойном наставнике. Всё искусственное возобновимо, имеет дубликаты, заменители, к ним относится правило: «Незаменимых людей нет». Только людей ли? «Ну, будет другой редактор, и даже, может быть, ещё красноречивее прежнего», – думает Иван. Всё пребывание Бездомного в клинике для душевнобольных – это выздоровление от былого психоза, рабства, плена. И не один роман о Понтии Пилате ему хочется скорее дочитать, а изгнать зло псевдотворчества из своей жизни. Иван Бездомный не роман хочет дочитать, а заглянуть сквозь все пласты времени в первый акт борений добра и зла в душе Пилата, по-своему сильного и гордого человека. А через диалог, нравственное падение Понтия Пилата понять и себя, свою прежнюю жизнь. Ему важно понять, почему Мастер, автор романа, не хочет называть себя писателем. «Гость потемнел лицом и погрозил Ивану кулаком, потом сказал: Я мастер...»
68
Русская литературa XX века Идея абсолютного нравственного совершенства, истины, добра (как полной противоположности злу, «худу», «лиху»), воплощённого в Иешуа, была так дорога Булгакову, что само слово «писатель» казалось уж слишком светским, легковесным. Чем-то вроде сочинителя! Сколько этих гротескных фигур он собрал под сводами Дома Грибоедова, под духовный кров берлиозов! Называя себя Мастером, герой Булгакова восходит к утраченному образу художникапророка, вестника, преобразователя душ, бескомпромиссного защитника человечности в человеке. На наш взгляд, слово «мастер» в названии булгаковского романа вполне соотносимо также и с повестью А. Платонова «Происхождение мастера» (1929), в которой старый мастер выступает как делатель, воспитатель душ, и со статьей М. Горького «С кем вы, мастера культуры?» (1936), в которой автор призывал писателей мира к защите человечества от фашизма. Для нового Ивана, уже Понырева, «дочитать» роман Мастера крайне важно: это значит ускорить процесс обретения себя, своей головы на плечах, осознания Родины. Именно он в финале романа приходит на те же Патриаршие пруды, на ту же скамью и вновь переживает загадочное беспокойство от полнолуния. Проблемная ситуация
Не возникает ли в романе после возрождения, выздоровления Ивана Понырева и тема Дома, нормального быта, а не призрачных квартир, тема, совершенно не существовавшая до этого? Может быть, именно Иван Бездомный глубже всех понимает непрерывное самооправдание Пилата как стремление подавить чувство вины, содеянного зла. Мастер невольно осветил и его грешное, несовершенное сознание. Конечно, путь Ивана Бездомного к самому себе, к превращению из поэта в сотрудника Института истории и философии Ивана Понырева не отягощён поиском покаяния, наложения на себя мучений, страданий, самообвинений. Даже в финале он не знает ещё и языка молитв, боится весеннего полнолуния, но он же понимает и тоску странного человека «с бородкой, в пенсне и с чуть-чуть поросячьими чертами лица», т.е. того «борова», Николая Ивановича, на котором летала на бал сатаны служанка Маргариты. «Вовсе не воздух влечёт его в сад, он что-то видит в это весеннее полнолуние на луне и в саду, в высоте. Ах, дорого бы я дал, чтобы проникнуть в его тайну», – думает профессор Понырев. В его сны вновь вторгается Пилат со своими самооправданиями, уверениями, что не было глупой казни, является Мастер, называющий его «мой ученик», т.е. апостол… И лишь к утру «его исколотая память затихает». Особенности повествовательной ткани романа. Какие романы писал Булгаков? Романы «ежедневной жизни», романы «потрясающих событий»? Сейчас очевидно, что его романы, и в особенности «Мастер и Маргарита», впитали опыт эпоса, лирической повести, сатирического нравописания. И даже назидательной притчи. Это повествования, наделённые свободой переходов, «скачков» от монументальности к стихии смеха.
69
Михаил Афанасьевич Булгаков Всё это, естественно, породило замечательное изящество словесной ткани. При чтении «Мастера и Маргариты» сразу же замечается обострённый интерес автора к яркой, даже цветистой детали – портрета, внешности, душевного движения героя, состояния души повествователя. При частых переносах действия, прерывистости событийной канвы нельзя было обойтись без резких характеристик. Убирая одних персонажей (и целые эпохи), необходимо было вводить новых, сразу обозначая их суть, давая оценку. Вспомните, что Аннушка пролила масло в главе 1, а сама явилась позднее. Она является, неся и оценку своего характера. В портрете Воланда запоминается деталь: «Пуст, чёрен и мёртв глаз». Лиходеев не просто выпил, а «прыгающей рукой поднёс Степан стопку к устам», кондукторша трамвая не только гонит кота, но подчёркивает реальность невероятного: «Котам нельзя!», «С котами нельзя!», «Брысь», «Слезай...». Единство описания и оценки – самое важное во всех портретах героев. Многое в романе говорит о сложности языка: невероятное, невозможное делается предельно наглядным, ощутимым, а реальный пейзаж Москвы, неба вдруг становится нереальным, условным. Это относится к эпизодам, когда подчёркивается сила лунного света, который вдруг «согревает». Этот свет контрастирует с тьмой как образом мировой катастрофы. Откуда берутся фантастические персонажи? В известном смысле – «откуда ни возьмись»... «И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. На маленькой головке жокейский картузик, клетчатый кургузый воздушный же пиджачок...». Точно так же во сне Маргариты возникает условная местность, сценическая площадка с декорациями для действий: «Это клочковатое бегущее серенькое небо, а под ним беззвучная стая грачей. Какой-то корявенький мостик...» Можно сделать вывод: единственным организующим принципом, предпосылкой такой свободы соединения реального и ирреального является авторская воля, оценивающая мысль Булгакова, оправдывающая все своеволия. Воланд явился в Москву, чтобы испытать её народонаселение на нравственную устойчивость, проверить его на бескорыстие, испорченность квартирным вопросом и т.п. Он не сгубил никого из благородных героев, оставил шанс на спасение Ивану Бездомному, но беспощадно раскрыл внутреннюю бесплодность, убожество множества мещан, рвачей, всех «управдомов» в сфере искусства. Никто без вины не наказан «тьмой»; Мастеру дарован покой (покой художника, необходимый для творчества), удовлетворена и просьба Маргариты относительно мученицы Фриды. Воля писателя как организующее начало не только соединяет рассечённые романы в романе, но и заставляет прощать известную разностильность трёх частей романа. Бесспорно, однако, что роман о Понтии Пилате и Иешуа – это высший уровень повествовательного мастерства Михаила Булгакова.
70
Русская литературa XX века
ОбОбщим изученнОе 1. Какова композиционная структура романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»? Что вносит «рассечение» одного романа, вторжение двух других в понимание трагедии Понтия Пилата? Кто сочиняет роман – Иешуа, Воланд, Мастер или Иван Бездомный, читающий его во сне? *2. Как ведёт себя Понтий Пилат во время допроса Иешуа? Почему, не желая гибели Иешуа, он всё-таки утверждает смертельный приговор? 3. В чём состояло наказание Понтия Пилата? Почему так символичен, нестерпимо ярок, проникающ лунный свет в финале, вся лунная дорога, по которой идут Иешуа и Понтий Пилат? 4. Какую роль в романе играют Воланд и его свита? С какой целью они посещают Москву? К какому выводу приходит Воланд во время сеанса в варьете? Как это связано с философской идеей романа? *5. В чём заключается внутренний смысл эволюции Ивана Бездомного? Не повторяется ли ситуация с ним: и ослепление очередным Берлиозом, и освобождение от наваждений – в истории многих душ? Какова цена прозрения Ивана Николаевича Понырева? 6. Что общего между Мастером и Иешуа? В чём их отличие? Как отразились в печальной судьбе Мастера (его сломленности, отвращении к своему роману) обстоятельства личной судьбы писателя, главного носителя «доброй воли» в романе? Как вы понимаете противопоставление света и покоя в романе? 7. Почему первоначальные названия «Чёрный маг», «Гастроль Воланда» и др. Булгаков заменил, назвав своё произведение «Мастер и Маргарита»? Каково отношение автора к этим героям? 8. Чем Мастер и Маргарита не похожи на московских обывателей? 9. Маргарита – обычная земная женщина. Чем она заслужила особую милость высших сил? Какие ошибки и во имя чего она совершила? 10. Как связаны в романе «Мастер и Маргарита» тема любви и тема творчества? 11. Какая из экранизаций романа режиссёра В. Бортко или Ю. Кара кажется вам более соответствующей замыслу автора? 12. Какие силы, по мнению М. Булгакова, определяют судьбы людей и ход истории? 13. Можно ли согласиться с мнением некоторых исследователей, что Габриэль Гарсиа Маркес в своём романе «Сто лет одиночества» продолжает традиции М. Булгакова? Приглашаем в библиотеку
Белобровцева И., Кульюс С. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: Комментарий. М., 2007. Боборыкин В.Г. Михаил Булгаков. М., 1991. Кураев А. «Мастер и Маргарита» – за Христа или против? М., 2004. Лакшин В.Я. Мир Михаила Булгакова // Булгаков М.А. Собр. соч.: В 9 т.
Т. 1. М., 1989.
71
Михаил Афанасьевич Булгаков
Палиевский П.В. Шолохов и Булгаков. М., 1993. Соколов Б.В. Булгаковская энциклопедия. М., 2000. Цвик И.О. Краткие очерки из истории русской литературы ХХ века. Кишинёв, 2010. Темы исследовательских проектов: 1. Роль евангельского сюжета в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита». 2. Идея справедливости, возмездия и милосердия в романе. 3. Вечные проблемы в романе «Мастер и Маргарита». 4. Образ Иуды в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» и повести Л. Андреева «Иуда Искариот». 5. Проблема нравственного выбора в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита». 6. Реальное и фантастическое в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» и в романе Габриэля Гарсиа Маркес «Сто лет одиночества».
ПРОВеРЬТе СебЯ Т Е С Т № 2 Литературовед И.Н. Сухих, говоря о проблемах романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита», отметил: «Совершив зло, можно творить сколько угодно добра, но случившееся небывшим сделать уже не удастся… Не торжество силы, а её слабость, роковую необратимость каждого поступка демонстрирует образ булгаковского Понтия Пилата». Дайте развёрнутые ответы на следующие вопросы: 1. выскажите своё мнение по поводу мысли и.н. сухих, опираясь на текст романа. 6 баллов 2. почему, не веря в вину арестованного га-ноури, понтий пилат утверждает смертный приговор? 8 баллов 3. за что и как наказан понтий пилат и когда наступает его нравственное прозрение? почему, несмотря на «роковую необратимость» совершённого, ему всё-таки даровано прощение, и он обретает свет? 10 баллов 4. почему роман Мастера назван именем понтия пилата, а не иешуа? как это связано с философским смыслом романа? 8 баллов 5. назовите ещё два-три произведения русской литературы хIх, хх веков, в которых главный герой (героиня) проходят тяжкий путь раскаяния за совершённый грех. 8
Niciun comentariu:
Trimiteți un comentariu