Сегодняшний зритель намного обогнал и театральную скоропреходящую моду, и отношение к себе сверху вниз со стороны театра – он изголодался, заждался умного, несуетного разговора о самом главном и насущном, о… вечном и непреходящем. Ю. Эдлис Русская драма имеет богатую историю и великие традиции. Главная из них – утверждение на сцене «правды жизни» (М. Щепкин), «жизни человеческого духа» (К. Станиславский), воплотившихся прежде всего в драматургии
А.Н. Островского и А.П. Чехова. Эти традиции живы, развиваются и обновляются в творчестве современных драматургов, в соответствии с их художественной индивидуальностью, с их эстетическими и идейными поисками во имя отражения правды нашего бурного века. Как всякое живое явление, современная драматургия представляет собой очень сложный, многоаспектный художественный мир, главное в котором – преодоление шаблонов, стандартов, выработанных нормативной эстетикой соцреализма и идеологией застойного времени. Известно, что именно советская драматургия одной из первых в литературе провозгласила необходимость перестройки нашего общества, социальной, экономической и нравственной. С завидным упорством и мужеством драматурги 60–80-х годов и их герои показывали с театральных подмостков пороки системы, преступно разрушающей страну, природу, человеческое сознание. В условиях общественной несвободы гражданское мужество проявляли и театральные режиссёры (Г. Товстоногов, Ю. Любимов, О. Ефремов, А. Эфрос,
М. Захаров), чьими колоссальными усилиями где-то раньше, где-то позже создавались публицистически страстные спектакли-митинги «Человек со стороны» (по пьесе И. Дворецкого), «Протокол одного заседания» А. Гельмана, «Так победим» и «Диктатура совести» М. Шатрова; спектакли-притчи с глубоким социально-философским подтекстом по пьесам Гр. Горина («Забыть Герострата!», «Тот самый Мюнхаузен»), Э. Радзинского («Беседы с Сократом», «Театр времени Нерона и Сенеки»), А. Володина («Две стрелы», «Ящерица»), национальных драматургов (И. Друцэ, А. Макаёнка и др.). Трудно жилось в годы застоя и нашей многострадальной драме, неумирающей «чеховской ветви», представленной пьесами Арбузова, Розова, Володина, Вампилова, поскольку эти драматурги неизменно обращали зеркало внутрь души человеческой и с беспокойством фиксировали, а также пытались объяснить процесс нравственного разрушения общества, девальвацию «морального кодекса строителей коммунизма». Конечно же, перестроечные процессы, начавшиеся в нашем обществе, коренным образом изменили и культурную ситуацию. Однако то, чего так долго ожидали, оказалось непростым для художественного постижения. Возникла парадоксальная психологическая реакция: растерянность… перед тем, о чём
182
Русская литературa XX века столько десятилетий мечталось, – перед свободой и гласностью. Правда, во многих случаях это было мудрое желание «не бежать, а остановиться, чтобы понять смысл происходящего». Одним словом, наступило время, когда была высоко поднята планка критериев правды и художественности, в размышлениях драматургов о сегодняшнем дне есть разумное понимание недопустимости суетности, понимание высокой ответственности за свои слова.
А.Н. Островского и А.П. Чехова. Эти традиции живы, развиваются и обновляются в творчестве современных драматургов, в соответствии с их художественной индивидуальностью, с их эстетическими и идейными поисками во имя отражения правды нашего бурного века. Как всякое живое явление, современная драматургия представляет собой очень сложный, многоаспектный художественный мир, главное в котором – преодоление шаблонов, стандартов, выработанных нормативной эстетикой соцреализма и идеологией застойного времени. Известно, что именно советская драматургия одной из первых в литературе провозгласила необходимость перестройки нашего общества, социальной, экономической и нравственной. С завидным упорством и мужеством драматурги 60–80-х годов и их герои показывали с театральных подмостков пороки системы, преступно разрушающей страну, природу, человеческое сознание. В условиях общественной несвободы гражданское мужество проявляли и театральные режиссёры (Г. Товстоногов, Ю. Любимов, О. Ефремов, А. Эфрос,
М. Захаров), чьими колоссальными усилиями где-то раньше, где-то позже создавались публицистически страстные спектакли-митинги «Человек со стороны» (по пьесе И. Дворецкого), «Протокол одного заседания» А. Гельмана, «Так победим» и «Диктатура совести» М. Шатрова; спектакли-притчи с глубоким социально-философским подтекстом по пьесам Гр. Горина («Забыть Герострата!», «Тот самый Мюнхаузен»), Э. Радзинского («Беседы с Сократом», «Театр времени Нерона и Сенеки»), А. Володина («Две стрелы», «Ящерица»), национальных драматургов (И. Друцэ, А. Макаёнка и др.). Трудно жилось в годы застоя и нашей многострадальной драме, неумирающей «чеховской ветви», представленной пьесами Арбузова, Розова, Володина, Вампилова, поскольку эти драматурги неизменно обращали зеркало внутрь души человеческой и с беспокойством фиксировали, а также пытались объяснить процесс нравственного разрушения общества, девальвацию «морального кодекса строителей коммунизма». Конечно же, перестроечные процессы, начавшиеся в нашем обществе, коренным образом изменили и культурную ситуацию. Однако то, чего так долго ожидали, оказалось непростым для художественного постижения. Возникла парадоксальная психологическая реакция: растерянность… перед тем, о чём
182
Русская литературa XX века столько десятилетий мечталось, – перед свободой и гласностью. Правда, во многих случаях это было мудрое желание «не бежать, а остановиться, чтобы понять смысл происходящего». Одним словом, наступило время, когда была высоко поднята планка критериев правды и художественности, в размышлениях драматургов о сегодняшнем дне есть разумное понимание недопустимости суетности, понимание высокой ответственности за свои слова.
Niciun comentariu:
Trimiteți un comentariu