А я стою один меж них В ревущем пламени и дыме И всеми силами своими Молюсь за тех и за других. М. Волошин Многие десятилетия после Октябрьской революции образ Октября 1917 года представлялся монументально героическим, односторонне политизированным. Этот образ был создан стихами, песнями, в том числе величественно-суровым «Интернационалом», такими романами и повестями, как «Железный поток» (1924) А. Серафимовича, «Ветер» (1924) Б. Лавренёва, «Разгром» (1926) А. Фадеева. В конце 80-х – 90-х годов ХХ века стал укореняться другой, диаметрально противоположный взгляд на Октябрьскую революцию как на событие, разрушившее основы отечественной нравственности и духовности, приведшее к гибели памятников искусства и религии, массовому уничтожению или изгнанию тех, кто являлся носителями и творцами культуры и философской мысли. Парадное представление о «десяти днях, которые потрясли мир» (Джон Рид), уходило в прошлое, и на смену ему пришёл образ «окаянных дней»
(И. Бунин), образ смуты, Апокалипсиса, отражённые в книгах Р. Гуля «Ледяной поход» (1921), И. Шмелёва «Солнце мёртвых»; стихах М. Волошина,
З. Гиппиус, дневниках и записках М. Пришвина, В. Короленко. В наши дни необходим новый, более взвешенный подход к оценке трагической эпохи революции и гражданской войны, к литературному процессу этого периода. Наверное, это должно быть соединение всего, что связывает писателей, оказавшихся по разные стороны баррикад, что выше групповых и кастовых пристрастий; это понимание того, что и «победители» и «побеждённые» до самозабвения любили Россию, тревожились за её судьбу и будущее; осознание, что того, что случилось, уже ни изменить, ни вычеркнуть из нашей истории невозможно. М. Осоргин, писатель, покинувший Россию в 20-е годы, в романе «Сивцев Вражек» (1928) высказал своё отношение к трагедии того времени: «Были герои и там, и тут; и чистые сердца тоже, и жертвы, и подвиги, и ожесточение, и высокая, внекнижная человечность, и животное зверство, и страх, и разочарование, и сила, и слабость, и тупое отчаяние. Было бы слишком просто и для живых людей, и для истории, если бы правда была лишь одна и билась лишь с кривдой: но были и бились между собой две правды и две чести, – и поле битв усеяли трупами лучших и честнейших». 1920-е годы – это многоголосие и разнообразие творческих манер и стилей, появление разнообразных литературных групп и объединений (ЛЕФ, РАПП,
5
Литературный процесс 20-х годов
«Перевал», «Серапионовы братья»), это расцвет русской драматургии (М. Булгаков «Дни Турбиных», «Зойкина квартира»; Н. Эрдман «Мандат», «Самоубийца»; В. Маяковский «Клоп»). 1920-е годы – время поиска и эксперимента в литературе, углублялся процесс исследования человеческих характеров, использовался гротеск, фантастика, сатира, началась работа и над романами, тяготевшими к эпопее, – «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «Хождение по мукам» А. Толстого, «Тихий Дон» М. Шолохова. Главной темой этого периода в литературе было изображение революции и гражданской войны. Читая произведения М. Булгакова, А. Фадеева, М. Шолохова, И. Бабеля, можно сделать вывод: ненависть нередко сталкивает в ней родных по крови людей и трагизм здесь предельно обнажён. Осознание гражданской войны как национальной трагедии стало определяющим во многих произведениях русских писателей, воспитанных в традициях гуманистических ценностей классической литературы. Это осознание прозвучало, может быть, даже не до конца понятое автором, уже в романе А.Фадеева «Разгром», и сколько бы ни искали в нём оптимистическое начало, книга прежде всего трагична – по описываемым в ней событиям и судьбам людей. Философски осмыслил суть событий в России начала века спустя годы Б. Пастернак в романе «Доктор Живаго». Герой романа оказался заложником истории, которая безжалостно вмешивается в его жизнь и разрушает её. В судьбе Живаго – судьба русской интеллигенции в XX веке. Во многом близок к позиции Б. Пастернака и другой писатель, драматург, для которого опыт гражданской войны стал его личным опытом, – М. Булгаков, произведения которого («Дни Турбиных» и «Белая гвардия») стали живой легендой ХХ века и отразили впечатления автора от жизни в Киеве в страшные 1918–19 годы, когда город переходил из рук в руки, звучали выстрелы, судьбу человека решал ход истории.
(И. Бунин), образ смуты, Апокалипсиса, отражённые в книгах Р. Гуля «Ледяной поход» (1921), И. Шмелёва «Солнце мёртвых»; стихах М. Волошина,
З. Гиппиус, дневниках и записках М. Пришвина, В. Короленко. В наши дни необходим новый, более взвешенный подход к оценке трагической эпохи революции и гражданской войны, к литературному процессу этого периода. Наверное, это должно быть соединение всего, что связывает писателей, оказавшихся по разные стороны баррикад, что выше групповых и кастовых пристрастий; это понимание того, что и «победители» и «побеждённые» до самозабвения любили Россию, тревожились за её судьбу и будущее; осознание, что того, что случилось, уже ни изменить, ни вычеркнуть из нашей истории невозможно. М. Осоргин, писатель, покинувший Россию в 20-е годы, в романе «Сивцев Вражек» (1928) высказал своё отношение к трагедии того времени: «Были герои и там, и тут; и чистые сердца тоже, и жертвы, и подвиги, и ожесточение, и высокая, внекнижная человечность, и животное зверство, и страх, и разочарование, и сила, и слабость, и тупое отчаяние. Было бы слишком просто и для живых людей, и для истории, если бы правда была лишь одна и билась лишь с кривдой: но были и бились между собой две правды и две чести, – и поле битв усеяли трупами лучших и честнейших». 1920-е годы – это многоголосие и разнообразие творческих манер и стилей, появление разнообразных литературных групп и объединений (ЛЕФ, РАПП,
5
Литературный процесс 20-х годов
«Перевал», «Серапионовы братья»), это расцвет русской драматургии (М. Булгаков «Дни Турбиных», «Зойкина квартира»; Н. Эрдман «Мандат», «Самоубийца»; В. Маяковский «Клоп»). 1920-е годы – время поиска и эксперимента в литературе, углублялся процесс исследования человеческих характеров, использовался гротеск, фантастика, сатира, началась работа и над романами, тяготевшими к эпопее, – «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «Хождение по мукам» А. Толстого, «Тихий Дон» М. Шолохова. Главной темой этого периода в литературе было изображение революции и гражданской войны. Читая произведения М. Булгакова, А. Фадеева, М. Шолохова, И. Бабеля, можно сделать вывод: ненависть нередко сталкивает в ней родных по крови людей и трагизм здесь предельно обнажён. Осознание гражданской войны как национальной трагедии стало определяющим во многих произведениях русских писателей, воспитанных в традициях гуманистических ценностей классической литературы. Это осознание прозвучало, может быть, даже не до конца понятое автором, уже в романе А.Фадеева «Разгром», и сколько бы ни искали в нём оптимистическое начало, книга прежде всего трагична – по описываемым в ней событиям и судьбам людей. Философски осмыслил суть событий в России начала века спустя годы Б. Пастернак в романе «Доктор Живаго». Герой романа оказался заложником истории, которая безжалостно вмешивается в его жизнь и разрушает её. В судьбе Живаго – судьба русской интеллигенции в XX веке. Во многом близок к позиции Б. Пастернака и другой писатель, драматург, для которого опыт гражданской войны стал его личным опытом, – М. Булгаков, произведения которого («Дни Турбиных» и «Белая гвардия») стали живой легендой ХХ века и отразили впечатления автора от жизни в Киеве в страшные 1918–19 годы, когда город переходил из рук в руки, звучали выстрелы, судьбу человека решал ход истории.
Niciun comentariu:
Trimiteți un comentariu