Альбер Камю (1913–1960) – выдающийся французский писатель, драматург, философ и публицист. Лауреат Нобелевской премии. Ещё при жизни его называли «совесть Запада». Он родился в Алжире, который тогда был колонией Франции, в семье сельскохозяйственного рабочего. Его отец погиб во время Первой мировой войны, когда Альберу было меньше года. Вскоре после этого у его матери, малограмотной женщины, испанки по происхождению, случился удар, в результате которого она сделалась полунемой. Семья Камю переехала к бабушке и дяде-инвалиду, и, чтобы прокормить семью, его больная несчастная мать вынуждена была пойти работать служанкой. Несмотря на необычайно тяжëлое детство, Альбер не замкнулся в себе, он был общителен, любознателен, умел восхищаться красотой североафриканского побережья, которая никак не вязалась с полной лишений жизнью мальчика. Детские впечатления оставили глубокий след в душе Камю. В 1924 году он окончил начальную школу. Там большое влияние на будущего писателя оказал его школьный учитель Луи Жермен, он обратил внимание на способного мальчика из бедной семьи и выхлопотал для него стипендию, благодаря своему учителю Камю сумел получить полное среднее образование в лицее. Сразу после получения Нобелевской премии Камю писал своему учителю Луи Жермену: «Без Вас, без Вашей руки, сердечно протянутой бедному малышу, каким я тогда был, без Вашего преподавания и примера ничего этого не было бы». У великих людей нашего мира есть не только житейская биография, но у них есть и биография интеллектуальная – результат их учения, формирования убеждений, плод их мировоззренческих исканий. Но такая биография невозможна без фигуры УЧИТЕЛЯ, он играет в жизни каждого особую роль. Выдающаяся личность чаще всего – плод не только своего усердного ученичества, но и мудрого наставничества. Без учителя, без культуры человек не доходит до собственной человечности. Это в полной мере относится и к Альберу Камю, которому несказанно везло на учителей, но и он был благодарным учеником во всех смыслах этого слова. Ещё во время учёбы в лицее он встретил ещё одного Учителя. В 1930 году он перешёл в последний класс лицея, где преподавали преимущественно философию (таков был уклон учебного заведения). Занятия вёл новый преподаватель Жан Гренье. Он в воспоминаниях о своём великом ученике писал, что при первой встрече ему показалось, будто юноша за последней партой «недисциплинирован», и предложил ему пересесть за первую парту. Так началось судьбоносное, по словам Камю, знакомство и дружба на всю жизнь! А через месяц после начала учебного года Камю заболел туберкулëзом, что во многом изменило и его жизненные планы и навсегда лишило возможности заниматься спортом, в том числе его любимым боксом.
79
Болезнь – это испытание. Для верующего – испытание, посланное Богом. Но Камю не получил религиозного воспитания и был очень далёк от христианства, болезнь толкнула его к напряжённой внутренней работе, поиску личных истоков души и духа, способных противостоять смерти. Общение с Ж. Гренье придало творческое направление зарождавшейся личности алжирского лицеиста. По окончании лицея он поступил на философскоисторический факультет Алжирского университета (1932–1937 гг.), там его учителем философии также был Гренье. В университете Камю продолжал ещё больше читать, начал вести дневники, писал эссе, страстно увлекался философией. Несмотря на болезнь, будущему писателю пришлось сменить немало профессий, чтобы платить за обучение в Алжирском университете. Но рядом был наставник. Жан Гренье – глубокий мыслитель, был уже в то время известным философом и писателем, он ввёл своего одарённого ученика в мир античной цивилизации, христианской мысли, восточной мудрости, европейской философии, современной культуры и, конечно же, литературы. В своих произведениях Гренье давал замечательный урок любви к миру и ненавязчиво, исподволь заставлял молодого Альбера по-новому посмотреть на окружающую его действительность, в том числе и природу. Между внимательным и требовательным учителем и прилежным вдумчивым учеником завязался творческий диалог и дружба почти на 30 лет. Более чем через 20 лет после гибели писателя была опубликована их переписка, которая открыла удивительное чудо духовной жизни двух людей, связанных друг с другом одними из самых прекрасных человеческих отношений – узами учительства и ученичества. Многие, кто читал её, утверждают, что это настоящий эпистолярный «роман воспитания». На студенческие годы пришлось его увлечение философией Бергсона и Ницше, что также оставило след в его интеллектуальной биографии. Вместе с тем великая книжная культура не загородила от него и реального мира: становясь философом и интеллектуалом, он не стал пленником мира, оторванного от живой реальности. На годы учёбы пришлось и членство в коммунистической партии (1934–1937), что объяснялось стремлением к социальной справедливости, но вскоре он разочаровался и вышел из её рядов. Камю успешно защитил диплом и в 1936 году получил степень магистра философии, однако мечтам об академической карьере молодого учëного помешала очередная вспышка туберкулёза, и в аспирантуре он не остался. Но Камю по-прежнему принимал участие в культурных мероприятиях для алжирских рабочих как артист труппы «Театр труда», который сам организовал в 1936 году. Там он играл в драме Эсхила «Прометей прикованный», пьесе
М. Горького «На дне», в инсценировке романа Ф. Достоевского «Братья Карамазовы» играл Ивана Карамазова. «Русская тема» прошла через всю его жизнь, а театр занимал в ней огромное место – Камю был талантливым актëром, режиссёром и драматургом. 1. Как вы считаете, какие события биографии Камю имели решающее значение для формирования его личности? 2. Был ли в вашей ученической судьбе Учитель? Расскажите об этом в небольшом сочинении-эссе. 3. Какова роль «русской темы» в судьбе Камю?
80
В 1938 году он начал осваивать профессию журналиста, но к этому времени уже появились его первые прозаические сборники. Как и многие писатели его поколения, он внимательно следил за событиями, которые происходили в Европе – а там наступала ночь: к власти пришёл фашизм. Камю рвался в армию, но получил отказ по состоянию здоровья, однако не остался в стороне. Писатель пишет острые социально-политические статьи, но военная цензура запретила газету. В 1940 году он переезжает в Париж и продолжает журналистскую работу в газете «Пари суар» («Вечерний Париж»). После того как Франция капитулировала перед фашистской Германией, газету закрыли, и он опять вернулся в Алжир, который любил всегда. В 1942 году Камю снова приехал во Францию. Вскоре он вступил в антифашистское движение Сопротивления, а затем стал редактировать подпольную газету «Combat» («Борьба»). В этом же году вышел нашумевший философский трактат «Миф о Сизифе» и повесть «Посторонний», в сороковые годы были изданы и пьесы. Вспышки туберкулёза часто повторялись, болезнь и смерть стали постоянными спутниками последующей жизни Камю, они наполнили его не философским («головным») страхом перед небытием, а вполне реальным, это добавляло трагизма мировоззрению писателя. Идеи Камю развивались в русле философии экзистенциализма. Как экзистенциалист, он отрицал Бога, следствием чего становилось свободное от высших сил существование человека. Но писатель не уставал повторять, что свобода, хотя и упоительна – опасна и трудна, и всё зависит от того, как человек распорядится своей свободой. Свобода, по убеждению Камю, предполагает ответственность перед самим собой, исполнение возложенного на себя долга. Смерть неотвратима в жизни человека, но раз атеист уверен, что жизни после смерти нет и не существует загробного мира, то он полагает абсурдной и саму реальную жизнь человека.
Экзистенциализм (фр. existentialisme, от лат. exsistentia – существование), также философия существования – направление в философии XX века. Согласно философии экзистенциализма, чтобы осознать себя как «экзистенцию», человек должен оказаться в «пограничной ситуации» – например, перед лицом смерти. Значительное место в философии экзистенциализма занимает постановка и решение проблемы свободы, которая определяется как выбор личностью одной из бесчисленных возможностей. Человек постигает своё сущее в течение всей жизни и несёт ответственность за каждое совершённое им действие, он не может объяснять свои ошибки «обстоятельствами». Таким образом, человек мыслится экзистенциалистами как «строящий себя проект». абсурдизм – система философских взглядов, развившаяся из экзистенциализма, в рамках которой утверждается отсутствие смысла человеческого бытия (абсурдность человеческого существования). Как мировоззренческая теория, абсурдизм является частью философии экзистенциализма, но, очевидно, своими корнями уходит к воззрениям датского философа XIX века Сёрена Кьеркегора. Как стройная философская концепция, абсурдизм получил своё развитие в программной работе Альбера Камю «Миф о Сизифе», опиравшегося на идеи философов Шестова, Бердяева, Ницше, Кьеркегора и писателя Ф. Достоевского. Предпосылками для возникновения философии абсурда стала череда мировых войн начала XX столетия. Страдания и гибель людей, социальная неустроенность общества стали почвой для развития и распространения подобных теорий.
81
Экзистенциализм был направлен против цивилизации, подавляющей личность, отчуждающей её человеческие качества, волю, активность. Камю также обнаружил, что окружающий мир абсурден: моральные правила, которым учили жить столетия, не работали в эпоху войн и насилия, социальные надежды беспочвенны и даже религиозные законы не работают, потому что не соблюдаются людьми. С другой стороны, существование человека не имеет конечной цели, всё обесценивает смерть, но каждое мгновение жизни состоит из многих целей, которые обязан осуществить человек. Фактически Камю придерживается позиции стоиков: главное – порядочная и честная жизнь, а все испытания, посылаемые судьбой, подобает принимать с достоинством. В период сопротивления фашизму такая установка была очень важна. Камю считал фашизм высшим воплощением абсурда. Будучи гуманистом, он полагал, что борьба с насилием и несправедливостью «их методами» могут породить ещё большее насилие и несправедливость. «Миф о Сизифе» иллюстрировал экзистенциалистскую концепцию мира и идею абсурдности бытия. Камю переосмыслил содержание мифа и поведение героя. Писатель предложил современную интерпретацию античного сюжета. Сизиф обречён на изматывающую и бессмысленную работу, но у Камю он воспринимает этот труд как долг, выпавший на его долю, как испытания судьбы, которые следует выносить стоически. Он старается постоянно находить смысл в том, что ему удаётся каждый раз вновь вкатить камень на гору. Это становится его выбором, а не наказанием, как хотелось бы богам. «Ясность ума, которая должна бы стать для него мукой, одновременно обеспечивает ему победу. И нет такой судьбы, над которой нельзя было бы возвыситься с помощью презрения…Само сражение с вершиной заполняет сердце человека. Следует представить Сизифа счастливым» (Камю «Миф о Сизифе»). Итак, у человека всегда есть выбор, хотя часто нет выхода, и тогда он должен помнить главное: если нельзя изменить судьбу, то нужно изменить отношение к ней! А. Камю противопоставляет борьбу смирению. вОпрОСы И заданИя 1. Как вы поняли основные положения философии экзистенциализма? Сформулируйте их. 2. Как философия существования рассматривает проблему свободы и ответственности? 3. Как вы понимаете утверждение экзистенциалистов о том, что человек – это «строящий себя проект»? 4. Как вы думаете, есть ли связь между болезнью Камю и идеями абсурда? 5. Раскройте понятие «абсурдность бытия». 6. Вспомните миф о Сизифе, раскройте его смысл. 7. В чём своеобразие интерпретации античного мифа у Камю? 8. Почему «Миф о Сизифе» Камю пишет в период Второй мировой войны? 9. Как вы думаете, почему автор уверен, что «следует представить Сизифа счастливым»? 10. Прокомментируйте выражение «если нельзя изменить судьбу, то нужно изменить отношение к ней!»
82
В 1947 году выходит знаменитый роман «Чума». Сам автор раскрыл иносказание: чума – это аллегория фашизма и одновременно – знак беды, нависший над всеми и каждым. Как поведёт себя человек в безвыходной ситуации? В романе эпидемия угрожает жизни каждого жителя города Орана, победить её невозможно, это очень хорошо понимает доктор Бернар Риэ. Но при этом бездействие не только не оправдано, оно безнравственно. Именно перед лицом смертельной опасности раскрывается истинная суть человека. Врач, как истинный экзистенциалист, действует героически, без надежды на успех. Он выполняет свой профессиональный и человеческий долг. Количество жертв чумы несколько уменьшается, но, как ни странно, не это главное – возникла солидарность людей, ещё недавно разобщённых, их объединила общая цель борьбы, они готовы стоически принять выпавшие им испытания. Борьба сблизила людей. Духовному одиночеству автор противопоставил мужественное братство людей. Чума – это не только (и не столько) собственно эпидемия – это ЗЛО. А сам роман – это не столько история борьбы с эпидемией, сколько хроника борьбы со злом. Мысль об универсальности зла, выраженная в произведении, существенна для писателя: «зло существует даже в нас самих». Формой противостояния злу для Камю является бунт. «Необходимо бороться теми или иными способами, – писал Камю, – и никоим образом не становиться на колени». В романе есть множество фраз, которые читаются как вечный призыв к личному сопротивлению злу, оно не уйдёт само, с ним нужно сражаться, даже без надежды на победу. «Все победы будут преходящими, – сказал Тару. – Да, но это ещё не довод, чтобы бросать борьбу, – ответил Риэ». В образе Жана Тару автор хочет воплотить своеобразную идею «святости без Бога», это вытекает из идеи абсурдности существования. «Теперь я знаю только одну конкретную проблему, – говорит он Риэ, – можно ли быть святым без Бога?» Доктор лишён таких стремлений: «Думаю, я просто лишён вкуса к героизму и святости. Единственное, что мне важно – это быть человеком». «Уверенность даёт только повседневный труд». Тару предстоит погибнуть в схватке с чумой, однако он не сдался ей: чума убила его, но не смогла одержать победу над его духом. Действительно, «человека можно убить, но его нельзя победить», но, следует добавить, только человека-борца. В образе журналиста Рамбера также проступают некоторые мотивы абсурда. Подобно Мерсо из «Постороннего», он озабочен стремлением к личному счастью и, оказавшись в зачумленном городе, чувствует себя «посторонним» всему происходящему, так как разлучён с любимой. Он вообще случайно оказался здесь. Но и в нём происходит перемена! Рамбер решает остаться в этом чужом городе, чтобы принять участие в общей борьбе. Он делает шаг к человеческому сообществу: «Всё-таки стыдно быть счастливым в одиночку… Эта история касается всех нас». В рассуждениях Рамбера о любви высказана важная мысль для Камю: человек без действенного любовного отношения к миру и своим близким оказывается голой абстракцией. В ХХ веке героем становится тот, «кто делает, что может». Эта формула родилась в романе Р. Роллана «Жан-Кристоф» и стала девизом столетия, она неотменима и сегодня. А великим выводом, который можно сделать из романа «Чума», является утверждение: «Человек не обязан победить, но он обязан бороться!».
83
Все эти мысли, но в более развёрнутом виде, были изложены в трактате «Бунтующий человек» (1951). Писатель на стороне бунтаря и мятежника. В этой книге Камю писал, что «чувство абсурдности порождает то, что его превосходит», и человек «открывает путь к надежде». В этом труде писатель отражает тревоги сознания, которые были связаны с «оправданием преступлений во имя истории», «холодной войной», диктатурой. Бегством от абсурда может быть только бунт, личный мятеж против зла и несправедливости, но он противостоит революции. Революция, считает Камю, «извращение мятежа», она, направляясь на вещи, абстрагируется от человека и превращает его самого в вещь: «Пути, что ведут личность к преступлению, общество ведут к революции». В 1957 году Камю получил Нобелевскую премию «за огромный вклад в литературу, высветивший значение человеческой совести». В нобелевской речи писатель выразил своё эстетическое и мировоззренческое кредо: он утверждал, что задача писателя – служение правде и свободе, что искусство – «враг всем видам угнетения», а «произведение искусства таит в себе мощный освободительный заряд... Каждое великое творение обогащает и возвышает облик человека… И никаким концлагерям, никаким тюремным решёткам не уничтожить это потрясающее свидетельство человеческого достоинства». Нобелевскую лекцию Камю особенно ценил Александр Солженицын, о чём он говорил в своём собственном выступлении на вручении ему Нобелевской премии. В 1958 году Камю прочитал роман Б. Пастернака «Доктор Живаго», изданный на Западе, и написал автору взволнованное и восторженное письмо, в котором отмечал: «Без русского ХIХ века я был бы ничем, и в вас я снова встречаю Россию, которая вскормила и укрепила меня». Он также выступил как критик, дав своё истолкование произведению Пастернака. А в январе 1960 года он погиб в автомобильной катастрофе. Возможно, это явилось ещё одним подтверждением трагической абсурдности бытия. Многие исследователи считают, что Альбер Камю примыкал к модернистскому направлению «героического пессимизма». «Я никогда не мирился с отчаянием… Мне представлялось, что человек должен утверждать справедливость, борясь с извечной несправедливостью, созидать счастье в знак протеста против разлитого во вселенной несчастья… Я хотел бы только, чтобы люди обрели солидарность и вступили в схватку со своей возмутительной судьбой» (Камю «Письма немецкому другу»). Но и тогда он был верен идее абсурда. В позднем периоде своего творчества Камю под влиянием Л. Толстого и Ф. Достоевского пересмотрел некоторые свои взгляды. Сознание писателя в этот период движется великой интуицией любви. «Следует любить жизнь», – пишет он. Эволюцию писателя нужно понимать как напряжённое движение ввысь: от «абсурда» через «бунт» к «любви». Потому что только любовь способна преодолеть, а затем и победить абсурд! Итак, в произведениях Камю главные темы – это человеческое существование, судьба личности в современном мире, утрата и обретение смысла жизни, твёрдое и неуклонное сопротивление злу, поиски внутренней силы в бунте против абсурдного мира, утверждение надежды вопреки всему и мужественное сопротивление ударам судьбы.
84
вОпрОСы И заданИя 1. Почему роман «Чума» считается одним из основных произведений писателя? Как вы поняли его значение в творчестве Камю? 2. Прокомментируйте, как соотносятся бунт и абсурд в философии Камю. 3. Как вы понимаете выражение «героический пессимизм»? 4. Почему А. Солженицын так высоко ценил взгляды французского писателя? Что могло объединять А. Камю и А. Солженицына? 5. Современны ли, по-вашему мнению, сегодня, в ХХI веке, тезисы «герой – это тот, кто делает, что может» и «человек не обязан победить, но он обязан бороться!»? Свою мысль обоснуйте. 6. Можно ли среди известных вам писателей ХХ века найти тех, чьи взгляды перекликаются с таким утверждением? 7. Как вы думаете, почему Камю называли «совесть Запада»? Краткое содержание романа «Посторонний» Мерсо, мелкий французский чиновник, житель алжирского предместья, получает телеграмму из дома престарелых, что его мать умерла. Три года назад он поместил еë в богадельню, будучи не в состоянии еë содержать на своё скромное жалованье. Он совершенно спокойно, чтоб не сказать равнодушно, встречает это известие. Получив двухнедельный отпуск, Мерсо в тот же день отправляется на похороны. Он два часа трясётся в автобусе по дороге в богадельню, и опять у него никаких эмоций, воспоминаний и волнений. Он реагирует только на жару, духоту и запах бензина. Его встречает администрация и выброшенные из жизни старички и старушки с соответствующим событию выражением лиц и словами. В соболезновании Мерсо не нуждается, это кажется ему совершенно неуместным. Во время траурной церемонии он реагирует только на физические раздражители, а вернувшись домой, в этот же день преодолевает свою некоммуникабельность: заводит любовницу и приятеля-соседа. Эти новые встречи тоже не вызывают у него никаких реакций. После смерти матери Мерсо думает о том, что в его жизни, в сущности, ничего не изменилось. Когда начальство предлагает ему в ближайшем будущем поработать в Париже, то и это он встречает безразлично, только вспоминает, что в столице грязные улицы и много окурков, и отказывается. В тот же вечер Мари, его подруга, спрашивает у Мерсо, не собирается ли он на ней жениться. Героя и это не интересует, как и продвижение по службе. Новый знакомый – сосед (скандально выясняющий отношения со своей любовницей) предлагает Мерсо и его девушке съездить на море отдохнуть. Там герой, человек неагрессивный, совершенно немотивированно (сам не может внятно это объяснить) убивает араба. Его арестовывают. У него нет личных причин на убийство, правда, впоследствии он объясняет это тем, что во всём виновато солнце! Вторая часть повести посвящена судебному разбирательству, которое изучает не столько состав преступления, сколько личность обвиняемого. Следователь заводит с ним разговор о Боге, но Мерсо признаëтся в своëм неверии. Собственное же преступление вызывает у него лишь досаду. Следствие продолжается одиннадцать месяцев. Мерсо понимает, что тюремная камера стала для него домом и жизнь его остановилась. Все события, предшествовавшие убийству араба на берегу моря, трактуются в суде как обвинительные аргументы, хотя Мерсо до преступления ничего предосудитель
85
ного не совершал. Дело Мерсо назначается к слушанию. На последней сессии суда присяжных прокурор произносит гневное заключение. По словам прокурора, у Мерсо нет души, ему недоступны человеческие чувства, неведомы никакие принципы морали. В ужасе перед бесчувственностью преступника прокурор требует для него смертной казни. И это известие он также встречает почти безучастно. Перед казнью в камеру Мерсо приходит священник. Но напрасно он пытается обратить его к Богу. Для Мерсо вечная жизнь не имеет никакого смысла, он не желает тратить на Бога оставшееся ему время, поэтому он изливает на священника всё накопившееся негодование. Единственное, чего ему бы хотелось: «Для полного завершения моей судьбы, для того, чтобы я почувствовал себя менее одиноким, мне остается пожелать только одного: пусть в день моей казни соберëтся много зрителей, и пусть они встретят меня криками ненависти». чИтаеМ, разМыШляеМ 1. Прочитайте роман «Посторонний» полностью. О чём он заставил задуматься? 2. Почему роман так назван? Дайте своё толкование названию произведения. 3. В другом переводе произведение называлось «Чужой». Какое из названий вам кажется более соответствующим содержанию и идее произведения? 4. Как можно объяснить поступки героя по отношению к матери? 5. Почему Мерсо не интересует продвижение по службе и женитьба? 6. Как бы вы объяснили мотивы убийства? Попробуйте выступить психологом, прокурором или адвокатом. 7. Как вы думаете, почему герой отказывается от покаяния?
прочитайте отрывок из романа а. камю «посторонний». «Я медленно шëл к скалам и чувствовал, что лоб у меня вздувается от солнца. Зной давил мне на голову, на плечи и мешал двигаться вперëд. Каждый раз, как моё лицо обдавало жаром, я стискивал зубы, сжимал кулаки в карманах брюк, весь вытягивался вперёд, чтобы одолеть солнце и пьяную одурь, которую оно насылало на меня. Как саблей, резали мне глаза солнечные блики, отражаясь от песка, от выбеленной морем раковины или от осколка стекла, и у меня от боли сжимались челюсти. Я шëл долго. Вдалеке я видел тëмную глыбу скалы, окружëнную радужными отсветами солнца и водяной пыли. Я подумал о холодном ручье, протекавшем за скалой. Мне захотелось вновь услышать его журчание, убежать от солнца, от всяких усилий, от женских слëз и отдохнуть, наконец, в тени. Но когда я подошëл ближе, то увидел, что враг Раймона вернулся. Он был один. Он лежал на спине, подложив руки под затылок, лицо его было в тени, падавшей от утëса, всë тело – на солнце. Его замасленная
спецовка дымилась на такой жаре. Я немного удивился: мне казалось, что вся эта история кончена, и пришëл я сюда, совсем не думая о ней.
86
Как только араб увидел меня, он приподнялся и сунул руку в карман. Я, разумеется, нащупал в своей куртке револьвер Раймона. Тогда араб снова откинулся назад, но не вынул руки из кармана. Я был довольно далеко от него – метрах в десяти. Веки у него были опущены, но иногда я замечал его взгляд. Однако чаще его лицо, вся его фигура расплывались перед моими глазами в раскалëнном воздухе. Шуршание волн было ещë ленивее, тише, чем в полдень. Всë так же палило солнце, и всë так же сверкал песок. Вот уже два часа солнце не двигалось, два часа оно стояло на якоре в океане кипящего металла. На горизонте прошëл маленький пароход, я увидел это чëрное пятнышко только краем глаза, потому что не переставал следить за арабом. Я думал, что стоит мне только повернуться, уйти, всë будет кончено. Но ведь позади был огненный пляж, дрожащий от зноя воздух. Я сделал несколько шагов к ручью. Араб не пошевелился. Всë-таки он был ещë далеко от меня. Быть может, оттого что на лицо его падала тень, казалось, что он смеëтся. Я подождал. Солнце жгло мне щëки, я чувствовал, что в бровях у меня скапливаются капельки пота. Жара была такая же, как в день похорон мамы, и так же, как тогда, у меня болела голова, особенно лоб, вены на нëм вздулись, и в них пульсировала кровь. Я больше не мог выносить нестерпимый зной и шагнул вперëд. Я знал, что это глупо, что я не спрячусь от солнца, сделав один шаг. Но я сделал шаг, только один шаг. И тогда араб, не поднимаясь, вытащил нож и показал его мне. Солнце сверкнуло на стали, и меня как будто ударили в лоб длинным острым клинком. В то же мгновение капли пота, скопившиеся в бровях, вдруг потекли на веки, и глаза мне закрыла тëплая плотная пелена, слепящая завеса из слëз и соли. Я чувствовал только, как бьют у меня во лбу цимбалы солнца, а где-то впереди нож бросает сверкающий луч. Он сжигал мне ресницы, впивался в зрачки, и глазам было так больно. Всë вокруг закачалось. Над морем пронеслось тяжëлое жгучее дыхание. Как будто разверзлось небо, и полил огненный дождь. Я весь напрягся, выхватил револьвер, ощутил выпуклость полированной рукоятки. Гашетка подалась, и вдруг раздался сухой и оглушительный звук выстрела. Я стряхнул капли пота и сверкание солнца. Сразу разрушилось равновесие дня, необычайная тишина песчаного берега, где только что мне было так хорошо. Тогда я выстрелил ещë четыре раза в неподвижное тело, в которое пули вонзались незаметно. Я как будто постучался в дверь несчастья четырьмя короткими ударами. Тотчас же после ареста меня несколько раз допрашивали. Но речь шла только об установлении личности. На первом допросе (в полиции) моë дело, казалось, никого не интересовало. <...> Следователь показался мне очень неглупым и, в общем, симпатичным человеком... Уходя, я чуть было не протянул ему руку, но вовремя вспомнил, что я убийца. <...> В скором времени меня опять повели на допрос. <...> Следователь пристально посмотрел на меня и, довольно резко выпрямившись, быстро произнëс: – Меня интересуете вы сами. Мне непонятно было, какой смысл он вкладывал в свои слова, и я ничего не ответил. – Есть кое-что в вашем поступке, чего я не могу понять. Я уверен, что вы
87
мне поможете разобраться... – Почему? Почему вы стреляли в распростëртое на земле, неподвижное тело? На это я опять не мог ответить. Следователь провëл рукой по лбу и дрогнувшим голосом повторил: – Почему? Вы должны мне сказать. Почему? Я молчал. Вдруг он встал, широкими шагами прошëл в дальний угол кабинета и выдвинул ящик шкафа для дел. Достал оттуда серебряное распятие и, высоко подняв его, вернулся на своë место. Совсем изменившимся, звенящим голосом он воскликнул: – Знаете ли вы, кто это? Я ответил: – Разумеется. И тогда он очень быстро, взволнованно сказал, что он верит в Бога и убеждëн, что нет такого преступника, которого господь не простил бы, но для этого преступник должен раскаяться и уподобиться ребëнку, душа коего чиста и готова всë воспринять. Он потрясал распятием почти над самой моей головой. По правде сказать, я плохо следил за его рассуждениями: во-первых, было жарко, кроме того, в кабинете летали большие мухи и все садились мне на лицо, да ещë этот человек внушал мне страх. Однако я сознавал, как нелеп этот страх – ведь преступник-то был не он, а я. Он продолжал говорить. Мало-помалу я понял, что, по его мнению, есть только одно тëмное место в моей исповеди – то, что я сделал паузу после первого выстрела. Всë остальное было для него ясно, но вот этого он не мог понять. Я хотел было сказать, что он напрасно напирает на это обстоятельство: оно не имеет такого уж большого значения. Но он прервал меня и, выпрямившись во весь рост, воззвал к моей совести, спросив при этом, верю ли я в Бога. Я ответил, что нет, не верю. Он рухнул в кресло от негодования. Он сказал мне, что это невозможно: все люди верят в бога, даже те, кто отвратил от него лицо своë. Он был твëрдо убеждëн в этом, и, если б когда-либо в этом усомнился, жизнь его потеряла бы смысл. <...> – Я христианин! Я молю его простить тебе грехи твои! Как можешь ты не верить, что он умер на кресте ради тебя? Я прекрасно заметил, что он говорит мне «ты», но я уже устал от него. Жара становилась всë удушливее. Обычно, когда мне хочется избавиться от когонибудь, кто надоел мне своими разговорами, я делаю вид, будто соглашаюсь с ним. К моему удивлению, следователь возликовал. – Ну вот! Ну вот! – воскликнул он. – Ведь ты же веришь, веришь и отныне возложишь на господа все надежды. Разумеется, я сказал, что нет. Он опять рухнул в кресло. По-видимому, он очень устал... Затем следователь внимательно, с некоторой грустью поглядел на меня и пробормотал: – Никогда не встречал такой очерствелой души, как у вас! Преступники, приходившие сюда, всегда плакали, видя этот образ скорби. Я хотел ответить: плакали они именно потому, что были преступниками. Но тут мне пришла мысль, что ведь и я преступник …» Перевод Н. Немчинова
88
ОбСудИМ вМеСте 1. В чём проявляется абсурдность происходящего в приведённом отрывке? 2. Как вы думаете, почему так подробно описывается жара? 3. Что для героя является более реальным – жара или убийство? Как вы думаете, почему? Найдите в рубрике «Вдумаемся в прочитанное» мнения исследователей на этот счёт. Согласны ли вы с ними? 4. Как бы вы объяснили поступок героя – убийство араба? 5. Как вы понимаете слова следователя: «Меня интересуете вы сами»? 6. Как психологически можно объяснить, что герой всё время как бы забывает, что он и есть преступник? 7. Некоторые критики сравнивают героя Камю с героем Достоевского – Родионом Раскольниковым. Что вы видите общего (и что отличного) между героями разных писателей в этом отрывке и в романе в целом? Что даёт право на их сравнение? 8. Если бы вы были на месте судий в романе, то какой приговор вы бы вынесли и почему?
Вдумаемся В прочитанное Роман «Посторонний» занимает важное место в творчестве Камю. В нём отражаются многие мировоззренческие принципы писателя. С первых же строк читатель начинает возмущаться равнодушием героя, ведь он никак не реагирует на кончину матери. Однако это не случайно, так начинает реализовываться экзистенциалистская концепция – смерть естественна, человеческое бытие – движение к неизбежной смерти. В абсурдном мире есть только одна истина – истина смерти. В этом мире нет Бога, нет смысла, роман начинается со смерти, смерть – центральная точка повествования и его финал. Камю полагал, что «абсурдное произведение» не объясняет мир, а лишь воспроизводит его. Такое произведение имитирует бессмыслицу мира. Все новые связи героя после смерти матери окрашены тем же равнодушием. Мерсо не живёт, он существует, без идеи, без смысла и цели, как бы от случая к случаю. Однако Мерсо лишь делает вид, будто бесстрастно описывает события, связанные со смертью матери, на самом деле у него есть тайное желание: как можно сильнее ударить по нравственному чувству читателя, шокировать его и тем самым добиться необходимого эффекта: убедить всех в своей посторонности. Некоторые критики (В. Ерофеев) считают, что по жанру роман Камю можно отнести к роману воспитания с той лишь существенной разницей, что он исследует пути не адаптации героя к общественной среде, а его разрыв со средой. Мерсо изображён как самораскрытие духа абсурда, в таком случае все ценности любой неабсурдной культуры (и нравственности) ему становятся чужды, и он стремится избавиться от них. Перед читателем возникает как бы миф о новом Адаме, освобождëнном от условностей, интеллектуальных забот, но зато полном безграничного доверия к своим желаниям и чувствам.
89
При чтении интересно обратить внимание на реакцию Мерсо на все изменения в природе, она, её описание, состояние занимает важное место в содержании. Для понимания внутреннего мира Мерсо важно, что герой живёт в Алжире. Камю писал об удивительно слитном существовании там человека и природы, об их какой-то особой взаимозависимости. Автор утверждал, что такое достижимо только в Алжире, где природа доминирует над обществом, и, в таком случае, начинает проясняться натура героя – он дитя природы, естественный человек, чутко воспринимающий её и фактически, насколько это возможно, игнорирующий общество, его законы и принципы. Его приоритеты выбраны не осознанно, а на подсознательном уровне. В момент убийства он ощутил себя частью космического пейзажа, и его движения направляло солнце. Убийство, таким образом, не может быть мотивировано. Ф.М. Достоевский оказал большое влияние на французскую литературу, в особенности на А. Камю, что ярко проявилось в повести «Посторонний». Многие критики уверены, что Мерсо стоит в одном ряду с героем Достоевского – Раскольниковым. Но между ними есть различие: Мерсо лишён душевных мук, его поступок не имеет идейной основы, и он уже не спрашивает о границах дозволенного и возможного, он подразумевает, что ему позволено всё, так как он полагает себя абсолютно свободным. Автор показал в этом произведении, что герой сам для себя посторонний, он сам себя не понимает. Исследователи находят переклички в повести «Посторонний» и с романом Ф. Достоевского «Братья Карамазовы». В тюрьме герой тяжело переживает утраченную свободу, то есть контакт человека с самой природой. Со свойственной ему наблюдательностью он понимает, что он сам мало кого волнует, что у каждого в следственно-судебном процессе своя роль, и у него, по их мнению, своя – главная – роль жертвы. Но что важно, Мерсо судят не столько за то, что он убил человека(!), сколько за то, что он ведёт себя «не по правилам». В предисловии к американскому изданию романа, написанном в пятидесятые годы, Камю утверждал, что «герой книги приговорëн к смерти, потому что он не играет в игру... Он отказывается лгать. Лгать – это не просто говорить то, чего нет на самом деле. Это также, и главным образом, – говорить больше, чем есть на самом деле, а в том, что касается человеческого сердца, говорить больше, чем чувствовать... Ненамного ошибутся те, кто прочтëт в «Постороннем» историю человека, который безо всякой героической позы соглашается умереть во имя истины… Я попытался изобразить единственного Христа, которого мы заслуживаем». Итак, согласно комментариям автора, он замыслил превратить Мерсо в процессе его конфронтации с обществом не только в идеолога абсурда, но и в мученика. При таком подходе, по мысли автора, Адам становится Христом, а судьи – фарисеями. «– Неужели вы живёте с мыслью, что умрёте совершенно и ничего от вас не останется? – Да, – ответил я. Он опустил голову и опять сел. И сказал, что ему меня жаль».
90
Но приближение смерти постепенно очеловечивает Мерсо, он осознаёт подлинную реальность происходящего. Он приговорён к смерти, но все смертные смертны, а раз так, то он уверен, что отсутствие смысла в происходящем освобождает его от вины. Камю-публицист неоднократно выступал против смертной казни, доказывая, что общество не карает преступника, а лишь защищается от неугодных. В своëм разборе «Постороннего» («Объяснение „Постороннего”») другой выдающийся французский писатель Сартр останавливается на форме повествования, которую, по его словам, Камю заимствовал у современного американского романа и, в частности, у Хемингуэя. Исследователи творчества Камю в разных странах отмечали, что, действительно, можно обнаружить отдельные черты поэтики американского писателя, но в последующих выводах не соглашались с мнением Сартра, как и сам Камю. Кажущееся сходство скрывает два принципиально разных подхода к отображению действительности. У Хемингуэя загнанная в глубь сознания боль едва проступает в незначащих словах, беспредметных (бессмысленных) на первый взгляд разговорах. Он не даёт душевным переживаниям вырваться наружу и бесстрастно описывает поступки, жесты, детали поведения. Камю в «Постороннем» также вроде бы следует этому принципу, но он ставит другую задачу – не воссоздание внутренней жизни героя, а воплощение особого видения мира этим героем. Отрешённая бесстрастность «постороннего» должна выявлять зло внешнего мира, абсурдность бытия, лишённого высших законов.
ИдёМ в бИблИОтеку Прочитайте роман «Чума». Фокин С.Л. Альбер Камю. Роман. Философия. Жизнь. Лакшин В.Я. Альбер Камю. Чистилище. М., 1994. Ерофеев В.В. Мысли о Камю. В лабиринте проклятых вопросов. М., 1990.
презентаЦИИ, прОекты, рефераты ♦ Подготовьте презентацию судебного процесса над Мерсо. Попытайтесь прийти к другому приговору, найдя соответствующие аргументы. ♦ Напишите последнее слово обвиняемого так, чтобы изменить решение присяжных. ♦ Судебный процесс в повести А. Камю «Посторонний» – торжество справедливости или победа абсурда? ♦ Традиции Ф. Достоевского в прозе А. Камю (по роману «Посторонний»). ♦ Философские взгляды А.Камю.
Проба Пера ▶ Напишите эссе «Жульен Сорель и Мерсо». Сравните поведение на суде Жульена Сореля (Стендаль «Красное и чёрное»), который защищает не столько себя, сколько молодых людей своего поколения, и Мерсо.
91
Это интересно «…Камю дал точный комментарий к своему произведению: его герой не добр и не зол, не нравственен и не безнравственен. О нём нельзя судить в подобных категориях: он принадлежит совершенно особой породе, которую автор обозначает словом абсурд. Однако это выражение под пером г-на Камю приобретает два очень разных значения: абсурд – это одновременно и сам порядок вещей, и его ясное осознание некоторыми людьми. <…> Что же такое абсурд как порядок вещей, как исходная данность? Не что иное, как отношение человека к миру. Абсурдность изначальная – прежде всего разлад между человеческой жаждой единения с миром… и конечным характером его существования. <…> Название романа отчасти проясняется: посторонний – это человек перед лицом мира… Кроме того, посторонний – это также и человек среди других людей. <…> Абсурдный человек не станет кончать жизнь самоубийством: он хочет жить, не отрекаясь от тех истин, в которых убеждён, жить без будущего, без надежды, без иллюзий, но не смиряясь. Абсурдный человек утверждает себя в бунте. Он всматривается в лицо смерти со страстным вниманием, и эта заворожённость его освобождает: он познаёт то чувство «высшей вседозволенности», которое дано пережить приговорённому к смерти. Если Бога нет, а человек обречён смерти – то, значит, всё дозволено. <…> Абсурдный человек, выброшенный в мир, человек бунтующий, безответственный, не нуждается «ни в каких оправданиях». <…> Посторонний, которого Камю стремится изобразить, – это как раз один из тех простодушных, которые вызывают ужас и возмущение общества, потому что не принимают правил его игры. Он живёт в окружении посторонних, но и сам для них посторонний. <…> Мы сами, открыв книгу и ещё не проникнувшись чувством абсурда, напрасно попытались бы судить Мерсо по нашим привычным нормам: для нас он тоже посторонний. <…>» Жан Поль Сартр. Из статьи «Объяснение „Постороннего” Камю»
Афоризмы Альбера Камю: ✴ Свободен тот, кто может не лгать. ✴ Не быть любимым – это всего лишь неудача, не любить – вот несчастье. ✴ Чем трагичнее удел человека, тем более непреклонной и вызывающей становится надежда.✴ Умирать имеет смысл только за свободу, ибо лишь тогда человек уверен, что он умирает не целиком.✴ Главное, что отличает человека от животного, – воображение.✴ Лучше быть свободным бедняком, чем богатым невольником.✴ Конечно, люди хотят быть богатыми и свободными
79
Болезнь – это испытание. Для верующего – испытание, посланное Богом. Но Камю не получил религиозного воспитания и был очень далёк от христианства, болезнь толкнула его к напряжённой внутренней работе, поиску личных истоков души и духа, способных противостоять смерти. Общение с Ж. Гренье придало творческое направление зарождавшейся личности алжирского лицеиста. По окончании лицея он поступил на философскоисторический факультет Алжирского университета (1932–1937 гг.), там его учителем философии также был Гренье. В университете Камю продолжал ещё больше читать, начал вести дневники, писал эссе, страстно увлекался философией. Несмотря на болезнь, будущему писателю пришлось сменить немало профессий, чтобы платить за обучение в Алжирском университете. Но рядом был наставник. Жан Гренье – глубокий мыслитель, был уже в то время известным философом и писателем, он ввёл своего одарённого ученика в мир античной цивилизации, христианской мысли, восточной мудрости, европейской философии, современной культуры и, конечно же, литературы. В своих произведениях Гренье давал замечательный урок любви к миру и ненавязчиво, исподволь заставлял молодого Альбера по-новому посмотреть на окружающую его действительность, в том числе и природу. Между внимательным и требовательным учителем и прилежным вдумчивым учеником завязался творческий диалог и дружба почти на 30 лет. Более чем через 20 лет после гибели писателя была опубликована их переписка, которая открыла удивительное чудо духовной жизни двух людей, связанных друг с другом одними из самых прекрасных человеческих отношений – узами учительства и ученичества. Многие, кто читал её, утверждают, что это настоящий эпистолярный «роман воспитания». На студенческие годы пришлось его увлечение философией Бергсона и Ницше, что также оставило след в его интеллектуальной биографии. Вместе с тем великая книжная культура не загородила от него и реального мира: становясь философом и интеллектуалом, он не стал пленником мира, оторванного от живой реальности. На годы учёбы пришлось и членство в коммунистической партии (1934–1937), что объяснялось стремлением к социальной справедливости, но вскоре он разочаровался и вышел из её рядов. Камю успешно защитил диплом и в 1936 году получил степень магистра философии, однако мечтам об академической карьере молодого учëного помешала очередная вспышка туберкулёза, и в аспирантуре он не остался. Но Камю по-прежнему принимал участие в культурных мероприятиях для алжирских рабочих как артист труппы «Театр труда», который сам организовал в 1936 году. Там он играл в драме Эсхила «Прометей прикованный», пьесе
М. Горького «На дне», в инсценировке романа Ф. Достоевского «Братья Карамазовы» играл Ивана Карамазова. «Русская тема» прошла через всю его жизнь, а театр занимал в ней огромное место – Камю был талантливым актëром, режиссёром и драматургом. 1. Как вы считаете, какие события биографии Камю имели решающее значение для формирования его личности? 2. Был ли в вашей ученической судьбе Учитель? Расскажите об этом в небольшом сочинении-эссе. 3. Какова роль «русской темы» в судьбе Камю?
80
В 1938 году он начал осваивать профессию журналиста, но к этому времени уже появились его первые прозаические сборники. Как и многие писатели его поколения, он внимательно следил за событиями, которые происходили в Европе – а там наступала ночь: к власти пришёл фашизм. Камю рвался в армию, но получил отказ по состоянию здоровья, однако не остался в стороне. Писатель пишет острые социально-политические статьи, но военная цензура запретила газету. В 1940 году он переезжает в Париж и продолжает журналистскую работу в газете «Пари суар» («Вечерний Париж»). После того как Франция капитулировала перед фашистской Германией, газету закрыли, и он опять вернулся в Алжир, который любил всегда. В 1942 году Камю снова приехал во Францию. Вскоре он вступил в антифашистское движение Сопротивления, а затем стал редактировать подпольную газету «Combat» («Борьба»). В этом же году вышел нашумевший философский трактат «Миф о Сизифе» и повесть «Посторонний», в сороковые годы были изданы и пьесы. Вспышки туберкулёза часто повторялись, болезнь и смерть стали постоянными спутниками последующей жизни Камю, они наполнили его не философским («головным») страхом перед небытием, а вполне реальным, это добавляло трагизма мировоззрению писателя. Идеи Камю развивались в русле философии экзистенциализма. Как экзистенциалист, он отрицал Бога, следствием чего становилось свободное от высших сил существование человека. Но писатель не уставал повторять, что свобода, хотя и упоительна – опасна и трудна, и всё зависит от того, как человек распорядится своей свободой. Свобода, по убеждению Камю, предполагает ответственность перед самим собой, исполнение возложенного на себя долга. Смерть неотвратима в жизни человека, но раз атеист уверен, что жизни после смерти нет и не существует загробного мира, то он полагает абсурдной и саму реальную жизнь человека.
Экзистенциализм (фр. existentialisme, от лат. exsistentia – существование), также философия существования – направление в философии XX века. Согласно философии экзистенциализма, чтобы осознать себя как «экзистенцию», человек должен оказаться в «пограничной ситуации» – например, перед лицом смерти. Значительное место в философии экзистенциализма занимает постановка и решение проблемы свободы, которая определяется как выбор личностью одной из бесчисленных возможностей. Человек постигает своё сущее в течение всей жизни и несёт ответственность за каждое совершённое им действие, он не может объяснять свои ошибки «обстоятельствами». Таким образом, человек мыслится экзистенциалистами как «строящий себя проект». абсурдизм – система философских взглядов, развившаяся из экзистенциализма, в рамках которой утверждается отсутствие смысла человеческого бытия (абсурдность человеческого существования). Как мировоззренческая теория, абсурдизм является частью философии экзистенциализма, но, очевидно, своими корнями уходит к воззрениям датского философа XIX века Сёрена Кьеркегора. Как стройная философская концепция, абсурдизм получил своё развитие в программной работе Альбера Камю «Миф о Сизифе», опиравшегося на идеи философов Шестова, Бердяева, Ницше, Кьеркегора и писателя Ф. Достоевского. Предпосылками для возникновения философии абсурда стала череда мировых войн начала XX столетия. Страдания и гибель людей, социальная неустроенность общества стали почвой для развития и распространения подобных теорий.
81
Экзистенциализм был направлен против цивилизации, подавляющей личность, отчуждающей её человеческие качества, волю, активность. Камю также обнаружил, что окружающий мир абсурден: моральные правила, которым учили жить столетия, не работали в эпоху войн и насилия, социальные надежды беспочвенны и даже религиозные законы не работают, потому что не соблюдаются людьми. С другой стороны, существование человека не имеет конечной цели, всё обесценивает смерть, но каждое мгновение жизни состоит из многих целей, которые обязан осуществить человек. Фактически Камю придерживается позиции стоиков: главное – порядочная и честная жизнь, а все испытания, посылаемые судьбой, подобает принимать с достоинством. В период сопротивления фашизму такая установка была очень важна. Камю считал фашизм высшим воплощением абсурда. Будучи гуманистом, он полагал, что борьба с насилием и несправедливостью «их методами» могут породить ещё большее насилие и несправедливость. «Миф о Сизифе» иллюстрировал экзистенциалистскую концепцию мира и идею абсурдности бытия. Камю переосмыслил содержание мифа и поведение героя. Писатель предложил современную интерпретацию античного сюжета. Сизиф обречён на изматывающую и бессмысленную работу, но у Камю он воспринимает этот труд как долг, выпавший на его долю, как испытания судьбы, которые следует выносить стоически. Он старается постоянно находить смысл в том, что ему удаётся каждый раз вновь вкатить камень на гору. Это становится его выбором, а не наказанием, как хотелось бы богам. «Ясность ума, которая должна бы стать для него мукой, одновременно обеспечивает ему победу. И нет такой судьбы, над которой нельзя было бы возвыситься с помощью презрения…Само сражение с вершиной заполняет сердце человека. Следует представить Сизифа счастливым» (Камю «Миф о Сизифе»). Итак, у человека всегда есть выбор, хотя часто нет выхода, и тогда он должен помнить главное: если нельзя изменить судьбу, то нужно изменить отношение к ней! А. Камю противопоставляет борьбу смирению. вОпрОСы И заданИя 1. Как вы поняли основные положения философии экзистенциализма? Сформулируйте их. 2. Как философия существования рассматривает проблему свободы и ответственности? 3. Как вы понимаете утверждение экзистенциалистов о том, что человек – это «строящий себя проект»? 4. Как вы думаете, есть ли связь между болезнью Камю и идеями абсурда? 5. Раскройте понятие «абсурдность бытия». 6. Вспомните миф о Сизифе, раскройте его смысл. 7. В чём своеобразие интерпретации античного мифа у Камю? 8. Почему «Миф о Сизифе» Камю пишет в период Второй мировой войны? 9. Как вы думаете, почему автор уверен, что «следует представить Сизифа счастливым»? 10. Прокомментируйте выражение «если нельзя изменить судьбу, то нужно изменить отношение к ней!»
82
В 1947 году выходит знаменитый роман «Чума». Сам автор раскрыл иносказание: чума – это аллегория фашизма и одновременно – знак беды, нависший над всеми и каждым. Как поведёт себя человек в безвыходной ситуации? В романе эпидемия угрожает жизни каждого жителя города Орана, победить её невозможно, это очень хорошо понимает доктор Бернар Риэ. Но при этом бездействие не только не оправдано, оно безнравственно. Именно перед лицом смертельной опасности раскрывается истинная суть человека. Врач, как истинный экзистенциалист, действует героически, без надежды на успех. Он выполняет свой профессиональный и человеческий долг. Количество жертв чумы несколько уменьшается, но, как ни странно, не это главное – возникла солидарность людей, ещё недавно разобщённых, их объединила общая цель борьбы, они готовы стоически принять выпавшие им испытания. Борьба сблизила людей. Духовному одиночеству автор противопоставил мужественное братство людей. Чума – это не только (и не столько) собственно эпидемия – это ЗЛО. А сам роман – это не столько история борьбы с эпидемией, сколько хроника борьбы со злом. Мысль об универсальности зла, выраженная в произведении, существенна для писателя: «зло существует даже в нас самих». Формой противостояния злу для Камю является бунт. «Необходимо бороться теми или иными способами, – писал Камю, – и никоим образом не становиться на колени». В романе есть множество фраз, которые читаются как вечный призыв к личному сопротивлению злу, оно не уйдёт само, с ним нужно сражаться, даже без надежды на победу. «Все победы будут преходящими, – сказал Тару. – Да, но это ещё не довод, чтобы бросать борьбу, – ответил Риэ». В образе Жана Тару автор хочет воплотить своеобразную идею «святости без Бога», это вытекает из идеи абсурдности существования. «Теперь я знаю только одну конкретную проблему, – говорит он Риэ, – можно ли быть святым без Бога?» Доктор лишён таких стремлений: «Думаю, я просто лишён вкуса к героизму и святости. Единственное, что мне важно – это быть человеком». «Уверенность даёт только повседневный труд». Тару предстоит погибнуть в схватке с чумой, однако он не сдался ей: чума убила его, но не смогла одержать победу над его духом. Действительно, «человека можно убить, но его нельзя победить», но, следует добавить, только человека-борца. В образе журналиста Рамбера также проступают некоторые мотивы абсурда. Подобно Мерсо из «Постороннего», он озабочен стремлением к личному счастью и, оказавшись в зачумленном городе, чувствует себя «посторонним» всему происходящему, так как разлучён с любимой. Он вообще случайно оказался здесь. Но и в нём происходит перемена! Рамбер решает остаться в этом чужом городе, чтобы принять участие в общей борьбе. Он делает шаг к человеческому сообществу: «Всё-таки стыдно быть счастливым в одиночку… Эта история касается всех нас». В рассуждениях Рамбера о любви высказана важная мысль для Камю: человек без действенного любовного отношения к миру и своим близким оказывается голой абстракцией. В ХХ веке героем становится тот, «кто делает, что может». Эта формула родилась в романе Р. Роллана «Жан-Кристоф» и стала девизом столетия, она неотменима и сегодня. А великим выводом, который можно сделать из романа «Чума», является утверждение: «Человек не обязан победить, но он обязан бороться!».
83
Все эти мысли, но в более развёрнутом виде, были изложены в трактате «Бунтующий человек» (1951). Писатель на стороне бунтаря и мятежника. В этой книге Камю писал, что «чувство абсурдности порождает то, что его превосходит», и человек «открывает путь к надежде». В этом труде писатель отражает тревоги сознания, которые были связаны с «оправданием преступлений во имя истории», «холодной войной», диктатурой. Бегством от абсурда может быть только бунт, личный мятеж против зла и несправедливости, но он противостоит революции. Революция, считает Камю, «извращение мятежа», она, направляясь на вещи, абстрагируется от человека и превращает его самого в вещь: «Пути, что ведут личность к преступлению, общество ведут к революции». В 1957 году Камю получил Нобелевскую премию «за огромный вклад в литературу, высветивший значение человеческой совести». В нобелевской речи писатель выразил своё эстетическое и мировоззренческое кредо: он утверждал, что задача писателя – служение правде и свободе, что искусство – «враг всем видам угнетения», а «произведение искусства таит в себе мощный освободительный заряд... Каждое великое творение обогащает и возвышает облик человека… И никаким концлагерям, никаким тюремным решёткам не уничтожить это потрясающее свидетельство человеческого достоинства». Нобелевскую лекцию Камю особенно ценил Александр Солженицын, о чём он говорил в своём собственном выступлении на вручении ему Нобелевской премии. В 1958 году Камю прочитал роман Б. Пастернака «Доктор Живаго», изданный на Западе, и написал автору взволнованное и восторженное письмо, в котором отмечал: «Без русского ХIХ века я был бы ничем, и в вас я снова встречаю Россию, которая вскормила и укрепила меня». Он также выступил как критик, дав своё истолкование произведению Пастернака. А в январе 1960 года он погиб в автомобильной катастрофе. Возможно, это явилось ещё одним подтверждением трагической абсурдности бытия. Многие исследователи считают, что Альбер Камю примыкал к модернистскому направлению «героического пессимизма». «Я никогда не мирился с отчаянием… Мне представлялось, что человек должен утверждать справедливость, борясь с извечной несправедливостью, созидать счастье в знак протеста против разлитого во вселенной несчастья… Я хотел бы только, чтобы люди обрели солидарность и вступили в схватку со своей возмутительной судьбой» (Камю «Письма немецкому другу»). Но и тогда он был верен идее абсурда. В позднем периоде своего творчества Камю под влиянием Л. Толстого и Ф. Достоевского пересмотрел некоторые свои взгляды. Сознание писателя в этот период движется великой интуицией любви. «Следует любить жизнь», – пишет он. Эволюцию писателя нужно понимать как напряжённое движение ввысь: от «абсурда» через «бунт» к «любви». Потому что только любовь способна преодолеть, а затем и победить абсурд! Итак, в произведениях Камю главные темы – это человеческое существование, судьба личности в современном мире, утрата и обретение смысла жизни, твёрдое и неуклонное сопротивление злу, поиски внутренней силы в бунте против абсурдного мира, утверждение надежды вопреки всему и мужественное сопротивление ударам судьбы.
84
вОпрОСы И заданИя 1. Почему роман «Чума» считается одним из основных произведений писателя? Как вы поняли его значение в творчестве Камю? 2. Прокомментируйте, как соотносятся бунт и абсурд в философии Камю. 3. Как вы понимаете выражение «героический пессимизм»? 4. Почему А. Солженицын так высоко ценил взгляды французского писателя? Что могло объединять А. Камю и А. Солженицына? 5. Современны ли, по-вашему мнению, сегодня, в ХХI веке, тезисы «герой – это тот, кто делает, что может» и «человек не обязан победить, но он обязан бороться!»? Свою мысль обоснуйте. 6. Можно ли среди известных вам писателей ХХ века найти тех, чьи взгляды перекликаются с таким утверждением? 7. Как вы думаете, почему Камю называли «совесть Запада»? Краткое содержание романа «Посторонний» Мерсо, мелкий французский чиновник, житель алжирского предместья, получает телеграмму из дома престарелых, что его мать умерла. Три года назад он поместил еë в богадельню, будучи не в состоянии еë содержать на своё скромное жалованье. Он совершенно спокойно, чтоб не сказать равнодушно, встречает это известие. Получив двухнедельный отпуск, Мерсо в тот же день отправляется на похороны. Он два часа трясётся в автобусе по дороге в богадельню, и опять у него никаких эмоций, воспоминаний и волнений. Он реагирует только на жару, духоту и запах бензина. Его встречает администрация и выброшенные из жизни старички и старушки с соответствующим событию выражением лиц и словами. В соболезновании Мерсо не нуждается, это кажется ему совершенно неуместным. Во время траурной церемонии он реагирует только на физические раздражители, а вернувшись домой, в этот же день преодолевает свою некоммуникабельность: заводит любовницу и приятеля-соседа. Эти новые встречи тоже не вызывают у него никаких реакций. После смерти матери Мерсо думает о том, что в его жизни, в сущности, ничего не изменилось. Когда начальство предлагает ему в ближайшем будущем поработать в Париже, то и это он встречает безразлично, только вспоминает, что в столице грязные улицы и много окурков, и отказывается. В тот же вечер Мари, его подруга, спрашивает у Мерсо, не собирается ли он на ней жениться. Героя и это не интересует, как и продвижение по службе. Новый знакомый – сосед (скандально выясняющий отношения со своей любовницей) предлагает Мерсо и его девушке съездить на море отдохнуть. Там герой, человек неагрессивный, совершенно немотивированно (сам не может внятно это объяснить) убивает араба. Его арестовывают. У него нет личных причин на убийство, правда, впоследствии он объясняет это тем, что во всём виновато солнце! Вторая часть повести посвящена судебному разбирательству, которое изучает не столько состав преступления, сколько личность обвиняемого. Следователь заводит с ним разговор о Боге, но Мерсо признаëтся в своëм неверии. Собственное же преступление вызывает у него лишь досаду. Следствие продолжается одиннадцать месяцев. Мерсо понимает, что тюремная камера стала для него домом и жизнь его остановилась. Все события, предшествовавшие убийству араба на берегу моря, трактуются в суде как обвинительные аргументы, хотя Мерсо до преступления ничего предосудитель
85
ного не совершал. Дело Мерсо назначается к слушанию. На последней сессии суда присяжных прокурор произносит гневное заключение. По словам прокурора, у Мерсо нет души, ему недоступны человеческие чувства, неведомы никакие принципы морали. В ужасе перед бесчувственностью преступника прокурор требует для него смертной казни. И это известие он также встречает почти безучастно. Перед казнью в камеру Мерсо приходит священник. Но напрасно он пытается обратить его к Богу. Для Мерсо вечная жизнь не имеет никакого смысла, он не желает тратить на Бога оставшееся ему время, поэтому он изливает на священника всё накопившееся негодование. Единственное, чего ему бы хотелось: «Для полного завершения моей судьбы, для того, чтобы я почувствовал себя менее одиноким, мне остается пожелать только одного: пусть в день моей казни соберëтся много зрителей, и пусть они встретят меня криками ненависти». чИтаеМ, разМыШляеМ 1. Прочитайте роман «Посторонний» полностью. О чём он заставил задуматься? 2. Почему роман так назван? Дайте своё толкование названию произведения. 3. В другом переводе произведение называлось «Чужой». Какое из названий вам кажется более соответствующим содержанию и идее произведения? 4. Как можно объяснить поступки героя по отношению к матери? 5. Почему Мерсо не интересует продвижение по службе и женитьба? 6. Как бы вы объяснили мотивы убийства? Попробуйте выступить психологом, прокурором или адвокатом. 7. Как вы думаете, почему герой отказывается от покаяния?
прочитайте отрывок из романа а. камю «посторонний». «Я медленно шëл к скалам и чувствовал, что лоб у меня вздувается от солнца. Зной давил мне на голову, на плечи и мешал двигаться вперëд. Каждый раз, как моё лицо обдавало жаром, я стискивал зубы, сжимал кулаки в карманах брюк, весь вытягивался вперёд, чтобы одолеть солнце и пьяную одурь, которую оно насылало на меня. Как саблей, резали мне глаза солнечные блики, отражаясь от песка, от выбеленной морем раковины или от осколка стекла, и у меня от боли сжимались челюсти. Я шëл долго. Вдалеке я видел тëмную глыбу скалы, окружëнную радужными отсветами солнца и водяной пыли. Я подумал о холодном ручье, протекавшем за скалой. Мне захотелось вновь услышать его журчание, убежать от солнца, от всяких усилий, от женских слëз и отдохнуть, наконец, в тени. Но когда я подошëл ближе, то увидел, что враг Раймона вернулся. Он был один. Он лежал на спине, подложив руки под затылок, лицо его было в тени, падавшей от утëса, всë тело – на солнце. Его замасленная
спецовка дымилась на такой жаре. Я немного удивился: мне казалось, что вся эта история кончена, и пришëл я сюда, совсем не думая о ней.
86
Как только араб увидел меня, он приподнялся и сунул руку в карман. Я, разумеется, нащупал в своей куртке револьвер Раймона. Тогда араб снова откинулся назад, но не вынул руки из кармана. Я был довольно далеко от него – метрах в десяти. Веки у него были опущены, но иногда я замечал его взгляд. Однако чаще его лицо, вся его фигура расплывались перед моими глазами в раскалëнном воздухе. Шуршание волн было ещë ленивее, тише, чем в полдень. Всë так же палило солнце, и всë так же сверкал песок. Вот уже два часа солнце не двигалось, два часа оно стояло на якоре в океане кипящего металла. На горизонте прошëл маленький пароход, я увидел это чëрное пятнышко только краем глаза, потому что не переставал следить за арабом. Я думал, что стоит мне только повернуться, уйти, всë будет кончено. Но ведь позади был огненный пляж, дрожащий от зноя воздух. Я сделал несколько шагов к ручью. Араб не пошевелился. Всë-таки он был ещë далеко от меня. Быть может, оттого что на лицо его падала тень, казалось, что он смеëтся. Я подождал. Солнце жгло мне щëки, я чувствовал, что в бровях у меня скапливаются капельки пота. Жара была такая же, как в день похорон мамы, и так же, как тогда, у меня болела голова, особенно лоб, вены на нëм вздулись, и в них пульсировала кровь. Я больше не мог выносить нестерпимый зной и шагнул вперëд. Я знал, что это глупо, что я не спрячусь от солнца, сделав один шаг. Но я сделал шаг, только один шаг. И тогда араб, не поднимаясь, вытащил нож и показал его мне. Солнце сверкнуло на стали, и меня как будто ударили в лоб длинным острым клинком. В то же мгновение капли пота, скопившиеся в бровях, вдруг потекли на веки, и глаза мне закрыла тëплая плотная пелена, слепящая завеса из слëз и соли. Я чувствовал только, как бьют у меня во лбу цимбалы солнца, а где-то впереди нож бросает сверкающий луч. Он сжигал мне ресницы, впивался в зрачки, и глазам было так больно. Всë вокруг закачалось. Над морем пронеслось тяжëлое жгучее дыхание. Как будто разверзлось небо, и полил огненный дождь. Я весь напрягся, выхватил револьвер, ощутил выпуклость полированной рукоятки. Гашетка подалась, и вдруг раздался сухой и оглушительный звук выстрела. Я стряхнул капли пота и сверкание солнца. Сразу разрушилось равновесие дня, необычайная тишина песчаного берега, где только что мне было так хорошо. Тогда я выстрелил ещë четыре раза в неподвижное тело, в которое пули вонзались незаметно. Я как будто постучался в дверь несчастья четырьмя короткими ударами. Тотчас же после ареста меня несколько раз допрашивали. Но речь шла только об установлении личности. На первом допросе (в полиции) моë дело, казалось, никого не интересовало. <...> Следователь показался мне очень неглупым и, в общем, симпатичным человеком... Уходя, я чуть было не протянул ему руку, но вовремя вспомнил, что я убийца. <...> В скором времени меня опять повели на допрос. <...> Следователь пристально посмотрел на меня и, довольно резко выпрямившись, быстро произнëс: – Меня интересуете вы сами. Мне непонятно было, какой смысл он вкладывал в свои слова, и я ничего не ответил. – Есть кое-что в вашем поступке, чего я не могу понять. Я уверен, что вы
87
мне поможете разобраться... – Почему? Почему вы стреляли в распростëртое на земле, неподвижное тело? На это я опять не мог ответить. Следователь провëл рукой по лбу и дрогнувшим голосом повторил: – Почему? Вы должны мне сказать. Почему? Я молчал. Вдруг он встал, широкими шагами прошëл в дальний угол кабинета и выдвинул ящик шкафа для дел. Достал оттуда серебряное распятие и, высоко подняв его, вернулся на своë место. Совсем изменившимся, звенящим голосом он воскликнул: – Знаете ли вы, кто это? Я ответил: – Разумеется. И тогда он очень быстро, взволнованно сказал, что он верит в Бога и убеждëн, что нет такого преступника, которого господь не простил бы, но для этого преступник должен раскаяться и уподобиться ребëнку, душа коего чиста и готова всë воспринять. Он потрясал распятием почти над самой моей головой. По правде сказать, я плохо следил за его рассуждениями: во-первых, было жарко, кроме того, в кабинете летали большие мухи и все садились мне на лицо, да ещë этот человек внушал мне страх. Однако я сознавал, как нелеп этот страх – ведь преступник-то был не он, а я. Он продолжал говорить. Мало-помалу я понял, что, по его мнению, есть только одно тëмное место в моей исповеди – то, что я сделал паузу после первого выстрела. Всë остальное было для него ясно, но вот этого он не мог понять. Я хотел было сказать, что он напрасно напирает на это обстоятельство: оно не имеет такого уж большого значения. Но он прервал меня и, выпрямившись во весь рост, воззвал к моей совести, спросив при этом, верю ли я в Бога. Я ответил, что нет, не верю. Он рухнул в кресло от негодования. Он сказал мне, что это невозможно: все люди верят в бога, даже те, кто отвратил от него лицо своë. Он был твëрдо убеждëн в этом, и, если б когда-либо в этом усомнился, жизнь его потеряла бы смысл. <...> – Я христианин! Я молю его простить тебе грехи твои! Как можешь ты не верить, что он умер на кресте ради тебя? Я прекрасно заметил, что он говорит мне «ты», но я уже устал от него. Жара становилась всë удушливее. Обычно, когда мне хочется избавиться от когонибудь, кто надоел мне своими разговорами, я делаю вид, будто соглашаюсь с ним. К моему удивлению, следователь возликовал. – Ну вот! Ну вот! – воскликнул он. – Ведь ты же веришь, веришь и отныне возложишь на господа все надежды. Разумеется, я сказал, что нет. Он опять рухнул в кресло. По-видимому, он очень устал... Затем следователь внимательно, с некоторой грустью поглядел на меня и пробормотал: – Никогда не встречал такой очерствелой души, как у вас! Преступники, приходившие сюда, всегда плакали, видя этот образ скорби. Я хотел ответить: плакали они именно потому, что были преступниками. Но тут мне пришла мысль, что ведь и я преступник …» Перевод Н. Немчинова
88
ОбСудИМ вМеСте 1. В чём проявляется абсурдность происходящего в приведённом отрывке? 2. Как вы думаете, почему так подробно описывается жара? 3. Что для героя является более реальным – жара или убийство? Как вы думаете, почему? Найдите в рубрике «Вдумаемся в прочитанное» мнения исследователей на этот счёт. Согласны ли вы с ними? 4. Как бы вы объяснили поступок героя – убийство араба? 5. Как вы понимаете слова следователя: «Меня интересуете вы сами»? 6. Как психологически можно объяснить, что герой всё время как бы забывает, что он и есть преступник? 7. Некоторые критики сравнивают героя Камю с героем Достоевского – Родионом Раскольниковым. Что вы видите общего (и что отличного) между героями разных писателей в этом отрывке и в романе в целом? Что даёт право на их сравнение? 8. Если бы вы были на месте судий в романе, то какой приговор вы бы вынесли и почему?
Вдумаемся В прочитанное Роман «Посторонний» занимает важное место в творчестве Камю. В нём отражаются многие мировоззренческие принципы писателя. С первых же строк читатель начинает возмущаться равнодушием героя, ведь он никак не реагирует на кончину матери. Однако это не случайно, так начинает реализовываться экзистенциалистская концепция – смерть естественна, человеческое бытие – движение к неизбежной смерти. В абсурдном мире есть только одна истина – истина смерти. В этом мире нет Бога, нет смысла, роман начинается со смерти, смерть – центральная точка повествования и его финал. Камю полагал, что «абсурдное произведение» не объясняет мир, а лишь воспроизводит его. Такое произведение имитирует бессмыслицу мира. Все новые связи героя после смерти матери окрашены тем же равнодушием. Мерсо не живёт, он существует, без идеи, без смысла и цели, как бы от случая к случаю. Однако Мерсо лишь делает вид, будто бесстрастно описывает события, связанные со смертью матери, на самом деле у него есть тайное желание: как можно сильнее ударить по нравственному чувству читателя, шокировать его и тем самым добиться необходимого эффекта: убедить всех в своей посторонности. Некоторые критики (В. Ерофеев) считают, что по жанру роман Камю можно отнести к роману воспитания с той лишь существенной разницей, что он исследует пути не адаптации героя к общественной среде, а его разрыв со средой. Мерсо изображён как самораскрытие духа абсурда, в таком случае все ценности любой неабсурдной культуры (и нравственности) ему становятся чужды, и он стремится избавиться от них. Перед читателем возникает как бы миф о новом Адаме, освобождëнном от условностей, интеллектуальных забот, но зато полном безграничного доверия к своим желаниям и чувствам.
89
При чтении интересно обратить внимание на реакцию Мерсо на все изменения в природе, она, её описание, состояние занимает важное место в содержании. Для понимания внутреннего мира Мерсо важно, что герой живёт в Алжире. Камю писал об удивительно слитном существовании там человека и природы, об их какой-то особой взаимозависимости. Автор утверждал, что такое достижимо только в Алжире, где природа доминирует над обществом, и, в таком случае, начинает проясняться натура героя – он дитя природы, естественный человек, чутко воспринимающий её и фактически, насколько это возможно, игнорирующий общество, его законы и принципы. Его приоритеты выбраны не осознанно, а на подсознательном уровне. В момент убийства он ощутил себя частью космического пейзажа, и его движения направляло солнце. Убийство, таким образом, не может быть мотивировано. Ф.М. Достоевский оказал большое влияние на французскую литературу, в особенности на А. Камю, что ярко проявилось в повести «Посторонний». Многие критики уверены, что Мерсо стоит в одном ряду с героем Достоевского – Раскольниковым. Но между ними есть различие: Мерсо лишён душевных мук, его поступок не имеет идейной основы, и он уже не спрашивает о границах дозволенного и возможного, он подразумевает, что ему позволено всё, так как он полагает себя абсолютно свободным. Автор показал в этом произведении, что герой сам для себя посторонний, он сам себя не понимает. Исследователи находят переклички в повести «Посторонний» и с романом Ф. Достоевского «Братья Карамазовы». В тюрьме герой тяжело переживает утраченную свободу, то есть контакт человека с самой природой. Со свойственной ему наблюдательностью он понимает, что он сам мало кого волнует, что у каждого в следственно-судебном процессе своя роль, и у него, по их мнению, своя – главная – роль жертвы. Но что важно, Мерсо судят не столько за то, что он убил человека(!), сколько за то, что он ведёт себя «не по правилам». В предисловии к американскому изданию романа, написанном в пятидесятые годы, Камю утверждал, что «герой книги приговорëн к смерти, потому что он не играет в игру... Он отказывается лгать. Лгать – это не просто говорить то, чего нет на самом деле. Это также, и главным образом, – говорить больше, чем есть на самом деле, а в том, что касается человеческого сердца, говорить больше, чем чувствовать... Ненамного ошибутся те, кто прочтëт в «Постороннем» историю человека, который безо всякой героической позы соглашается умереть во имя истины… Я попытался изобразить единственного Христа, которого мы заслуживаем». Итак, согласно комментариям автора, он замыслил превратить Мерсо в процессе его конфронтации с обществом не только в идеолога абсурда, но и в мученика. При таком подходе, по мысли автора, Адам становится Христом, а судьи – фарисеями. «– Неужели вы живёте с мыслью, что умрёте совершенно и ничего от вас не останется? – Да, – ответил я. Он опустил голову и опять сел. И сказал, что ему меня жаль».
90
Но приближение смерти постепенно очеловечивает Мерсо, он осознаёт подлинную реальность происходящего. Он приговорён к смерти, но все смертные смертны, а раз так, то он уверен, что отсутствие смысла в происходящем освобождает его от вины. Камю-публицист неоднократно выступал против смертной казни, доказывая, что общество не карает преступника, а лишь защищается от неугодных. В своëм разборе «Постороннего» («Объяснение „Постороннего”») другой выдающийся французский писатель Сартр останавливается на форме повествования, которую, по его словам, Камю заимствовал у современного американского романа и, в частности, у Хемингуэя. Исследователи творчества Камю в разных странах отмечали, что, действительно, можно обнаружить отдельные черты поэтики американского писателя, но в последующих выводах не соглашались с мнением Сартра, как и сам Камю. Кажущееся сходство скрывает два принципиально разных подхода к отображению действительности. У Хемингуэя загнанная в глубь сознания боль едва проступает в незначащих словах, беспредметных (бессмысленных) на первый взгляд разговорах. Он не даёт душевным переживаниям вырваться наружу и бесстрастно описывает поступки, жесты, детали поведения. Камю в «Постороннем» также вроде бы следует этому принципу, но он ставит другую задачу – не воссоздание внутренней жизни героя, а воплощение особого видения мира этим героем. Отрешённая бесстрастность «постороннего» должна выявлять зло внешнего мира, абсурдность бытия, лишённого высших законов.
ИдёМ в бИблИОтеку Прочитайте роман «Чума». Фокин С.Л. Альбер Камю. Роман. Философия. Жизнь. Лакшин В.Я. Альбер Камю. Чистилище. М., 1994. Ерофеев В.В. Мысли о Камю. В лабиринте проклятых вопросов. М., 1990.
презентаЦИИ, прОекты, рефераты ♦ Подготовьте презентацию судебного процесса над Мерсо. Попытайтесь прийти к другому приговору, найдя соответствующие аргументы. ♦ Напишите последнее слово обвиняемого так, чтобы изменить решение присяжных. ♦ Судебный процесс в повести А. Камю «Посторонний» – торжество справедливости или победа абсурда? ♦ Традиции Ф. Достоевского в прозе А. Камю (по роману «Посторонний»). ♦ Философские взгляды А.Камю.
Проба Пера ▶ Напишите эссе «Жульен Сорель и Мерсо». Сравните поведение на суде Жульена Сореля (Стендаль «Красное и чёрное»), который защищает не столько себя, сколько молодых людей своего поколения, и Мерсо.
91
Это интересно «…Камю дал точный комментарий к своему произведению: его герой не добр и не зол, не нравственен и не безнравственен. О нём нельзя судить в подобных категориях: он принадлежит совершенно особой породе, которую автор обозначает словом абсурд. Однако это выражение под пером г-на Камю приобретает два очень разных значения: абсурд – это одновременно и сам порядок вещей, и его ясное осознание некоторыми людьми. <…> Что же такое абсурд как порядок вещей, как исходная данность? Не что иное, как отношение человека к миру. Абсурдность изначальная – прежде всего разлад между человеческой жаждой единения с миром… и конечным характером его существования. <…> Название романа отчасти проясняется: посторонний – это человек перед лицом мира… Кроме того, посторонний – это также и человек среди других людей. <…> Абсурдный человек не станет кончать жизнь самоубийством: он хочет жить, не отрекаясь от тех истин, в которых убеждён, жить без будущего, без надежды, без иллюзий, но не смиряясь. Абсурдный человек утверждает себя в бунте. Он всматривается в лицо смерти со страстным вниманием, и эта заворожённость его освобождает: он познаёт то чувство «высшей вседозволенности», которое дано пережить приговорённому к смерти. Если Бога нет, а человек обречён смерти – то, значит, всё дозволено. <…> Абсурдный человек, выброшенный в мир, человек бунтующий, безответственный, не нуждается «ни в каких оправданиях». <…> Посторонний, которого Камю стремится изобразить, – это как раз один из тех простодушных, которые вызывают ужас и возмущение общества, потому что не принимают правил его игры. Он живёт в окружении посторонних, но и сам для них посторонний. <…> Мы сами, открыв книгу и ещё не проникнувшись чувством абсурда, напрасно попытались бы судить Мерсо по нашим привычным нормам: для нас он тоже посторонний. <…>» Жан Поль Сартр. Из статьи «Объяснение „Постороннего” Камю»
Афоризмы Альбера Камю: ✴ Свободен тот, кто может не лгать. ✴ Не быть любимым – это всего лишь неудача, не любить – вот несчастье. ✴ Чем трагичнее удел человека, тем более непреклонной и вызывающей становится надежда.✴ Умирать имеет смысл только за свободу, ибо лишь тогда человек уверен, что он умирает не целиком.✴ Главное, что отличает человека от животного, – воображение.✴ Лучше быть свободным бедняком, чем богатым невольником.✴ Конечно, люди хотят быть богатыми и свободными
Niciun comentariu:
Trimiteți un comentariu