Пятеро из одного стручка

Пятеро из одного стручка
В стручке сидело пять горошин; сами они были зелёные, стручок тоже зелёный, ну, они думали, что весь мир зелёный; так и должно было быть! Стручок рос, росли и горошины; они приноравливались к помещению и сидели все в ряд. Солнышко освещало и пригревало стручок, дождик поливал его, и он делался всё чище, прозрачнее; горошинам было хорошо и уютно, светло днём и темно ночью, как и следует. Они всё росли да росли и всё больше и больше думали, сидя в стручке, - что-нибудь да надо же было делать!
— Век, что ли, сидеть нам тут? — говорили они. — Как бы нам не зачерстветь от такого сидения!.. А сдаётся нам, есть что-то и за нашим стручком! Уж такое у нас предчувствие!
Прошло несколько недель; горошины пожелтели, стручок тоже пожелтел.
— Весь мир желтеет! — сказали они, и кто ж бы им помешал говорить так?
91
Тема
Тема
Вдруг они почувствовали сильный толчок; стручок был сорван человеческой рукой и сунут в карман, к другим стручкам.
- Ну вот теперь скоро нас выпустят на волю! — сказали горошины и стали ждать.
- А хотелось бы мне знать, кто из нас пойдёт дальше всех! - сказала самая маленькая. - Впрочем, скоро увидим!
- Будь что будет! - сказала самая большая.
Крак! - стручок лопнул, и все пять горошин выкатились на яркое солнце. Они лежали на детской ладони; маленький мальчик разглядывал их и говорил, что они как раз пригодятся ему для стрельбы из бузинной трубочки. И вот одна горошина уже очутилась в трубочке, мальчик дунул, и она вылетела.
- Лечу, лечу, куда хочу! Лови, кто может! - закричала она, и след её простыл.
- А я полечу прямо на солнце; вот настоящий-то стручок! Как раз по мне! - сказала другая.
Простыл и её след.
- А мы куда придём, там и заснём! - сказали две следующие. - Но мы таки до чего-нибудь докатимся! - Они и правда прокатились по полу, прежде чем попасть в бузинную трубочку, но всё-таки попали в неё. - Мы дальше всех пойдём.
- Будь что будет! - сказала последняя, взлетела кверху, попала на старую деревянную крышу и закатилась в щель как раз под окошком чердачной каморки.
о
ник с черными или красными ягодами.
Каморка - маленькая комната.
Бузина - кустар-
92
Звуки и буквы
В щели был мох и рыхлая земля, мох укрыл горошину; так она и осталась там, скрытая...
— Будь что будет! - говорила она.
А в каморке жила бедная женщина. Она ходила на работу: чистила печи, пилила дрова, словом, исполняла всякую тяжёлую работу... Но из нужды она всё-таки не выбивалась! Дома оставалась у неё её единственная дочка, подросток. Она была такая худенькая... Целый год уж лежала в постели: не жила и не умирала.
* * *
Дело было весною, рано утром, перед самым уходом матери на работу. Солнышко светило через маленькое окошечко прямо на пол, и больная девочка посмотрела в оконце.
— Что это там зеленеет за окном? Так и колышется от ветра!
Мать подошла к окну и приотворила его.
— Ишь ты! — сказала она. — Да это горошинка пустила ростки! И как она попала сюда в щель? Ну вот у тебя теперь будет свой садик!
Придвинув кроватку поближе к окну, чтобы девочка могла полюбоваться зелёным ростком, мать ушла на работу.
— Мама, я думаю, что поправлюсь! — сказала девочка вечером. —
Солнышко сегодня так пригрело меня. Горошинка, видишь, как славно растёт на солнышке? Я тоже поправлюсь, начну вставать и выйду на солнышко.
— Дай-то Бог! — сказала мать, но не верила, что это сбудется.
Однако она подперла зелёный росток, подбодривший девочку, небольшой палочкой, чтобы он не
93
Тема
Тема
В гостях у сказки
сломался от ветра; потом взяла тоненькую верёвочку и один конец её прикрепила к крыше, а другой привязала к верхнему краю оконной рамы. За эту верёвочку побеги горошины могли цепляться, когда станут подрастать. Так и вышло: побеги заметно росли и ползли вверх по верёвочке.
- Смотри-ка, да она скоро зацветёт! - сказала женщина однажды утром и с этой минуты тоже стала надеяться и верить, что больная дочка её поправится.
Ей припомнилось, что девочка в последнее время говорила как будто живее, по утрам сама приподнималась на постели и долго сидела, любуясь своим садиком, где росла одна-единственная горошина, а как блестели при этом её глазки! Через неделю больная в первый раз встала с постели на целый час. Как счастлива она была посидеть на солнышке! Окошко было отворено, а за окном покачивался распустившийся бело-розовый цветок. Девочка высунулась в окошко и нежно поцеловала тонкие лепестки. День этот был для неё настоящим праздником.
Ну а другие-то горошины? Та, что летела куда хотела, - лови, дескать, кто может, - попала в водосточный желоб, а оттуда в голубиный зоб и лежала там... Две ленивицы ушли не дальше - их тоже проглотили голуби, значит, и они принесли немалую пользу. А четвёртая, что собиралась залететь на солнце, упала в канаву и пролежала несколько недель в затхлой воде, пока не разбухла.
- Как я славно раздобрела! - говорила горошина. - Право, я скоро лопну, а уж большего, я думаю, не сумела достичь ни одна горошина. Я самая замечательная из всех пяти!
Канава была с нею вполне согласна.
А у окна, выходившего на крышу, стояла девочка с сияющими глазами, румяная и здоровая.